Вкус неба

Разговор с Андреем заставил Кирилла серьезно задуматься над тем, что многие вещи в его сценарии действительно придется менять. Удивительно, но ни Кристина, ни Ривман, ни профессиональные критики не могли заставить его поверить в свои ошибки. Даже письмо Джереми Кирилл не принял всерьез, оценив его как брюзжание старого продюсера. «Ты не хочешь до конца разобраться в сути вещей, — писал Джереми, — тебя волнует эпатаж, пикантные моменты, которыми ты в избытке напичкал фильм. Думаешь, интересно пять минут (!) смотреть, как экипаж напивается у бассейна, а потом командир выбирает себе на ночь стюардессу? Как второй пилот две минуты (!) ползает по отелю на четвереньках, потому что пьян настолько, что не может встать? Как твои герои глупо шутят друг над другом (пять сцен) или говорят ни о чем (пятнадцать картин)? Я возьмусь за твой сценарий — в нем есть определенная сила, — но только когда увижу настоящую идею! Пойму, что именно ты хотел сказать человечеству. Тебе нельзя отказать в динамике, в умении создать эмоциональное напряжение и замысловатый сюжет. Прекрасно получилась сцена с разошедшимися в последнюю секунду самолетами — я бы сделал ее ключевой. Но помимо сюжета, дорогой мой, должен быть смысл. Лично мне он пока не ясен. Подумай».

Теперь, побывав на рейсе 777, увидев работу экипажа, Кирилл начал осознавать, что его сценарий и вправду не рассказывает о том, в чем заключается смысл жизни людей, знающих вкус неба. Что наступит момент, когда его фильм выйдет на экран, и все сотрудники авиакомпаний, посмотрев его, разочарованно вздохнут. Слишком уж хотелось ему эпатировать публику, слишком настырно стремился он вскрыть человеческие грехи. То ли из-за существующих в обществе стереотипов, то ли, как сказала Кристина, из-за собственной зависти к этим людям, допущенным в рай…

— Кирилл, — услышал он словно издалека голос Даши, — вы хотели со мной поговорить?

— Да-а. — Он посмотрел в ее глаза: карие, с золотыми прожилками, словно заполненные изнутри светом.

— Я слушаю, — она улыбнулась.

— Дашенька, ты, — Кирилл замолчал, с трудом возвращаясь к реальности, и потом, к собственному изумлению, произнес: — Ты мне нравишься…

— Кирилл, — Морозова отступила на шаг, улыбка слетела с ее губ, — вы сейчас роль репетируете?

— Какую?! — не понял он.

— Не знаю, — Даша усмехнулась, — наверное, очередного героя-любовника.

— Даша, — Кирилл очнулся от наваждения и вернулся в образ самоуверенного самца, — я не часто в жизни бывал так честен!

— Вы, — щеки ее покрылись румянцем, глаза забегали, — вы только это хотели сказать?

— Не только, — Николаев капризно откинул челку, — я…

— Даша!!! — Фадеев налетел, как смерч, Жук вслед за ним. — Ты внешность Савина хорошо запомнила?

— Да.

— Я помню, у меня память на лица профессиональная, — разрекламировал себя Кирилл.

— А вы кто? — удивился Фадеев.

— Ваш пассажир, — нестерпимое любопытство уже захватило Николаева в сладостный плен, — сценарист и актер Кирилл Николаев.

— Ладно. — Во взгляде Михаила Вячеславовича, который он переводил со смущенной Даши на распетушившегося Кирилла, заплясали веселые огоньки. — Берите свою девушку и идите за нами.

— Куда?

— На поиски телефонных террористов.

Кирилл торопливо кивнул и, обняв Дашу за талию на неожиданно переданных благодаря великодушию командира правах, потащил ее за Фадеевым. Душа, на которой еще недавно скреблись черные кошки, теперь запела. То ли близость красивой женщины заставила ее музицировать, то ли предвкушение приключений, Николаев не знал. Омрачало веселый мотив только одно: о статьях он так и не рассказал. Наскоро выбросив неприятные мысли из головы, Кирилл приказал себе наслаждаться моментом и получать новый жизненный опыт. Сценаристу и актеру любые приключения полезны! Перед камерой он уже второй год подряд играл матерого следователя, а вот в реальной жизни до сих пор не раскрыл ни единого преступления. И надо же — такой шанс!

— О, — встретил их дежурный у входа в отделение милиции, — Василий Панов! Здравствуйте! Вы к начальству?

— Да, — Кирилл гармонично вошел в роль, — доложите! Срочно!

Дежурный, к красноречивому недоумению остальных, бросился исполнять приказ.

Через минуту они уже были в кабинете капитана, который оказался намного сообразительнее своего подчиненного — ему было ведомо, что в милицейских сериалах снимаются актеры, а не коллеги по цеху. Дежурного, судя по тяжелому взгляду, ждала серьезная взбучка за допуск посторонних к начальству. И без того с этим чертовым рейсом капитану всю душу вымотали — Сергей Романович сидел у него безвылазно уже два часа и то предлагал новые версии, то требовал их проверить.

— Слушаю, — разрешил измученный капитан открыть рот вновь прибывшим посетителям.

— Вам прекрасно известно об угрозе теракта на рейсе 777… — начал Фадеев.

— Нам известно, — перебил капитан, — что угрозы теракта не было. Обычное хулиганство.

— Минуточку, — Сергей Романович вмешался, — самолет вернули, ущерб нанесен!