Вкус пепла

— Протокол у меня на столе, — подтвердил Скотт. — По заявлению этого капитана Шмидта, доктор, которого преследуют наши друзья, покончил самоубийством. Якобы уничтожив предварительно документы своей лаборатории. — Он многозначительно посмотрел на Батлера и добавил: — Я жду, вы меня спросите, почему я сразу не сообщил все этим несчастным, которые после всего пережитого отправились в погоню за доктором, подвергая себя новым опасностям. — Поскольку во взгляде Батлера он увидел, что угадал его мысли, продолжал: — Я не мог… Мне кажется, только надежда держит их на ногах… И вам я приказываю молчать… То, что они надумали сделать, — часть их жизни. Позволим же им эту ночь провести с надеждой…

— Вы правы, сэр! — согласился Батлер, вконец смущенный и все еще неуверенный, что Скотт простил совершенные им глупости. Еще меньше он верил в то, что ему будет позволено появиться перед этими людьми.

— Я приказал санитарному взводу осмотреть виллу и местность вокруг нее. Убрать трупы погибших эсэсовцев. Вам, Батлер, я приказываю лично вернуть этим людям оружие. Поступайте так, как вы сами предложили. Я даю вам полномочия на все, что сочтете необходимым, чтобы эти люди чувствовали себя у нас, как среди союзников. Проводите их наверх и со своим взводом оставайтесь в их распоряжении… Может, их надежда и не напрасна… Может, этот мерзавец обманул нас… Выполняйте приказание, лейтенант Батлер! — окончил Скотт и опустился в кресло.

Батлер вытянулся и чуть покраснел. Он был похож на новобранца, которому офицер впервые непосредственно отдал приказ. Последние слова Скотта звучали у него в ушах, напоминая о тех лучших днях, когда перед ним ставились куда более трудные боевые задачи. Это была миссия, о которой он не мог и мечтать.

— Так точно, господин полковник! — отчеканил Батлер со вновь обретенной уверенностью в голосе и открыто посмотрел на Скотта. Он был искренне благодарен полковнику и хотел, чтобы тот это знал. Однако не осмелился выразить свою благодарность словами. «Машинисту «Мичиган экспресс» это показалось бы до ужаса не по-военному…» — подумалось ему.

Батлер вышел торопливо, почти бегом.

Скотт сидел с закрытыми глазами. Он слышал, как захлопнулась дверь. Сон одолевал его, и не было больше сил сопротивляться. Полковник наконец заснул. В кошмарной глубине его сна отпечатались лица клейменых людей и портрет Адольфа Гитлера.

Перевод с сербскохорватского

Р. Грецкой

ОБ АВТОРЕ

Тогда, в сорок пятом

К началу 1945 года, когда война уже катилась к границам Германии, к победным сводкам с фронтов у нас уже привыкли. И поэтому сообщение Совинформбюро от 27 января все восприняли так, как будто ничего необычного в тот день не произошло.

«Войска 1-го Украинского фронта, — говорилось в том сообщении, — продолжая наступление, овладели городами Сосновец, Бендзин, Домброва Гурне, Челядзь и Мысловице — крупными центрами Домбровского угольного района, а также с боем заняли на территории Польши города Кобылин, Бояново, Освенцим…»

Вряд ли кому за пределами Польши были известны тогда названия тех городков. И конечно же, никто, даже поляки, проживавшие в той округе, не могли тогда в полной мере себе представить, чем вскоре станет в человеческой истории имя безвестного дотоле городка Освенцим.

К тому времени уже почти четыре года работала и публиковала страшные свои сообщения Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников. Уже обожгли совесть человечества неизгладимой печатью фашистского варварства Хатынь и Бабий Яр, Орадур и Лидице. И казалось, что страшнее того, что там было, уж и не придумаешь, что не может ниже пасть в своем зверстве существо, рожденное в мир человеком. Но оказалось — может. 27 января 1945 года это первыми узнали советские солдаты, освободившие оставшихся в живых узников гигантского концентрационного лагеря, созданного гитлеровцами неподалеку от маленького польского городка Освенцим.

О чудовищном конвейере смерти, искрошившем там не менее четырех миллионов человеческих жизней граждан Советского Союза и Польши, Франции и Бельгии, Голландии, Чехословакии, Югославии, Болгарии, Венгрии, Румынии и других стран, написано с той поры множество сообщений, докладов, статей и книг. Но первым было в начале мая 1945 года сообщение «О чудовищных преступлениях германского правительства в Освенциме».

Созданный в 1940 году по специальному приказу Гиммлера, этот концентрационный лагерь, — а точнее — система лагерей (их было там около 40) — стал чудовищным испытательным полигоном для осуществления задуманного гитлеровцами плана массового уничтожения граждан оккупированных стран Европы. Согласно плану «Ваннзее» предполагалось уничтожить 11 миллионов евреев. В плане «Ост» шла речь о ликвидации от 30 до 50 миллионов славян.