Вкус подчинения

В нашей не слишком современной больнице? В своем дорогущем костюме, со строго уложенной прической. Педант.

От него веет такой волной мужества, богатства и власти, что меня прибивает, как к скале. Словно жертва почуяла опасность от притаившегося хищника и делает все, чтобы ее не заметили, буквально сливается с окружающим пространством.

Я не могу оторвать взгляда от ровной походки, от широкого разворота плеч, на которых, накинутый халат смотрится откровенно нелепо и смешно. На руки с длинными, сильными пальцами. Пальцами способными причинить страшную боль, а то и вовсе переломить шею одним движением.

На вид ему не дашь больше тридцати пяти, но аура силы, его окружавшая, на все шестьдесят.

Я делаю вдох, выдох. Спокойно. Он здесь не из-за меня.

Мир светлеет, я моргаю и дыхание снова ровное. Я как загипнотизированная иду в ту же сторону. На вопрос «зачем?» отвечать смысла нет.

Возможно, я просто как тот мотылек, лечу на пламя?

Или прячусь от хищника в самом надежном месте. Рядом. За его спиной.

И это мужественное пламя догоняет Сладенькую пару и жмет руку Роману Алексеевичу.

А потом вдруг улыбается. Во весь свой львиный оскал.

От его улыбки коленки вдруг подгибаются, а дыхание перехватает. Боже! Красота Леши по сравнению с этим мужчиной, как сорняк рядом с розой. Да, тоже растение, но между ними ничего общего.

И это садист?

Может быть, Таня обманула меня? Или ошиблась.

— Солодова. Солодова, ты где летаешь? — сам Сладенький, откуда-то знающий мою фамилию, подзывает меня к себе, почти не прерывая разговора с Давидом Марковичем и протягивает мне медицинскую карту. — Будь добра, отнеси к Романычу. Пусть в график мой вставит.

— Конечно, — киваю я и соглашаюсь шепотом. Потом лишь мазнув взглядом по твердым губам миллионера, поворачиваюсь и хочу сделать шаг.

— Вы уронили, — этот голос. Он способен руководить целыми армиями. Он может пугать. Он может приказывать мне.

Густой баритон, от которого кровь стынет в жилах.

Я смотрю вниз и с ужасом вижу карточку, что впихнула мне Таня. Она вся измятая, из-за частой попытки ее порвать.

Алая надпись на черном фоне привлекает внимание и Давид пытается наклониться, но я его опережаю.

— Я сама, — бросаюсь почти ему в ноги и хватаю заветную карточку, молясь всем богам, чтобы он, с высоты своего роста не смог прочитать: клуб «Куртизанка».

Мне бы подняться и уже идти выполнять задание хирурга, но я как ведомая незримой силой, поднимаю голову и сталкиваюсь с обжигающим черным пламенем в глазах хищника.

Сколько прошло времени? Секунда, минута, целый час.

Но за это мгновение перед глазами ярким пламенем вспыхнули образы Таниных рассказов.

И в главной роли он. А под ним я. И самое противное, что прямо сейчас я не чувствую тошноты, только легкое покалывание внизу живота. Странное тепло в груди и страх, что он может все это заметить.

— Извините, — сглатываю и тут же поднявшись рву когти от запаха одеколона и ментола, от мужчины, который наверняка берет в этой жизни все, никого не спрашивая.

Мне уж точно такого счастья не надо.

Возможно, он уже гонится за мной, чтобы причинить боль, я чувствую его взгляд разрезающий мне кожу лезвием, вспарывая старые раны и нанося новые, пробираясь глубоко под кожу.

Только чертовым взглядом.

И да, он садист. Я чувствую это, но его улыбка…

Оборачиваюсь резко, но за мной никто не бежит, на меня даже никто не смотрит.

Невидимка.

Никому не нужная, вынужденная столкнуться с проблемами и сама же их решить. Чувствуя, как все еще дрожу, только от одной мысли, что этот великан способен сделать с моим телом, и на ослабевших ногах иду к заведующему.

Пара этажей одинаковой зеленой расцветки и я на месте.

В его кабинете, как всегда уютно и можно урвать конфетку. Он благодарит меня и вдруг подзывает.

— Солодова? Это не твоя сестра?

— Где? — подбегаю к окну, возле которого стоит Романыч и вскрикиваю.

Эта маленькая идиотка решила потанцевать во дворе.

— Ей же нельзя! У нее же сердце!

Только я это кричу, как Лена взмахивая, руками-крылышками падает на асфальт и замирает.

Глава 6

Обошлось, но это временно. Очень скоро органы откажут, сердечко встанет и такой бледной и недвижимой Лена останется навсегда. Навсегда оставит меня в этом мире одну. Покинет. Разорвет единственную нить, что тянется к солнцу. Убьет надежду на светлое будущее.

— Майя, тебе бы поспать, — заглядывает Варя, уже собранная домой. Ее смена закончилась, а значит, можно покутить.

— Я лягу в сестринской, — шепчу, словно мой голос может разбудить сестру на аппарате искусственной вентиляции. Теперь ее может разбудить только новое сердце. — Спасибо, иди домой.

— Если силы есть, загляни в ординаторскую, поздравь Романыча от нас. Мы сегодня так подарок и не подарили, а мне уже бежать надо.

— Конечно, а ты опять на свидание?

— Ага, — улыбается она мечтательно. Я так не умею. — Он байкер и покатает меня на своем, — она поднимает брови, — стальном жеребце.

— Смотри потом, чтобы жеребята не бегали, — усмехаюсь и, поправляя одеяло сестре, выхожу вслед за Варей.