Вкус порока

Я испытал скоротечный приступ паники. Это был четвертый дорогой костюм, который я на нем видел. Он сидел, как влитой. В остальном без изменений – ухоженная грива, лощеное лицо, взгляд, обнажающий пороки и комплексы. А еще я обратил внимание на его руки. У доктора Краузе были длинные музыкальные пальцы с остриженными под корень ногтями. Безымянный палец правой руки украшал перстень с бриллиантом – не такой большой, чтобы выглядеть пошло, но и не настолько маленький, чтобы его не заметить.

– Не возражаете, если я присяду рядом?

«С чего бы?» – подумал я, – «В этой точке пересекаются параллельные миры?»

– Почту за честь, Александр Петрович. Давненько мы с вами не пересекались.

– Дела, знаете ли, – Краузе сел напротив, сделав знак официанту, заказал черепаший суп, рубленые котлеты, «немножко Бордо», – Странно, что мы с вами раньше не встречались в этом заведении. Впрочем, не такое уж оно исключительное. Грибной суп, который вы едите, явно пересолен. Вы в курсе, чем закончилась история с пациенткой Васюковой?

– Нет. Лично я свою работу сделал, собранные материалы передал заказчику. Случилось что-то страшное?

– В этой стране случалось и не такое, – Краузе критически уставился на содержимое тарелок. Я задумался – с такой скоростью доставлять заказ в отечественных ресторанах могут только премьер-министру, – О, боже, надеюсь, это не пищевой плутоний… Мать Васюковой при поддержке адвокатов взяла штурмом окружное управление здравоохранения, подключила связи и забрала дочь из больницы. Лечение прервали. Симптомы возобновились. Тяжелые навязчивые мысли, попытки с ними справиться. Больные понимают бессмысленность своих действий, но не могут с ними бороться. Без лечения симптомы ОКР прогрессируют до такой степени, что катастрофически влияют на жизнь человека. Это и произошло. Людей с синдромом преследуют мысли о самоубийстве, но только один процент совершает суицид. К сожалению, гражданка Васюкова в него вошла…

– Какой ужас…

– Ей поставили капельницу, не волнуйтесь. Медицина в нашей стране не бог весть какая, но ставить капельницы научилась. Лечиться ей придется долго, возможно, безрезультатно…

– Вы оказались правы.

– Я часто прав, – пожал плечами доктор, – Я практически всегда прав.

Самоирония в словах отсутствовала.

– А что у нас с господином Ваниным? – спросил я.

– А-а, с этим жадным глупцом… Его не расчленили и не закатали в асфальт. Будете смеяться, но мы живем в цивилизованном мире. Изъятие имущества, недвижимости, избавление от гнета банковских счетов… и невозможность куда-либо устроиться. Слышали про мифический «черный список»? Он в реальности существует, и фигуранты списка не могут устроиться даже дворниками в ЖЭУ.

Он начал есть, ловко орудуя столовыми приборами, ворча по поводу недостаточной наваристости супа, жесткости мяса и отсутствия в заведении специалистка по заточке ножей. Поморщился, испробовав вина. Потом уставился на меня так, словно я пришел к нему на прием с кучей неразрешенных проблем и могу стать темой докторской диссертации.

– Не смотрите так, доктор, – смутился я, – Перед вами стандартный человек со средним уровнем интеллекта и без претензий к окружающему миру. Если меня и терзают безотчетные тревоги, то вам я в них не признаюсь.

– Уже признались, – улыбнулся психоаналитик, – Не хотите пройти пару-тройку сеансов, Дмитрий Сергеевич?

– Рад помочь, – улыбнулся я, – Но, к сожалению, я не настолько много зарабатываю, чтобы развлекаться подобным образом.

– Ну, ничего, настанет час… – загадочно вымолвил психоаналитик, и я вновь почувствовал себя неуютно. Внезапно он нахмурился, уставился куда-то в сторону. Я проследил за его взглядом. В заведение вошла женщина и села за столик у окна. Особой привлекательностью она не отличалась, да и возраста была почтенного.

Тень пробежала по челу психоаналитика – он пытался что-то вспомнить. Не удалось, беседа продолжалась.

– Вы с недоверием относитесь к психоанализу, Дмитрий Сергеевич. Вам невдомек, почему эта штука претендует на решение чуть ли не всех мировоззренческих проблем. Прекрасно понимаю вашу позицию. Не стремлюсь переубедить. Но согласитесь, глубины подсознания любого человека переполняют темные силы. Человек непредсказуем – каким бы вменяемым ни казался. Грезы управляют реальностью, мы попадаем в зависимость к нашей фантазии и не отдаем себе в этом отчет. Нас терзают скрытые силы, над которыми мы не властны. Психоаналитик должен перевести подсознательные стремления клиента в сферу сознательного. Он избавляет от проблем не только клиента, но и общество, которому в случае игнорирования болезни может быть причинен ущерб. Вы согласны?

– С этим трудно не согласиться, Александр Петрович. Любая психотерапия направлена на избавление человека от проблем. Вопрос лишь в формах этой терапии. Гипноз, НЛП, арт-терапия – направления научные и посчитанные…

– Вы еще психодраму вспомните, – фыркнул Краузе, – Этакий драмкружок при ПТУ. Ролевые игры, просто цирк какой-то…