Вкус Солнца. Маленькие чудеса необъятной Вселенной

Деревья также, по-видимому, могут отличать собственные корни от корней других видов и даже от корней своих родственников. Они делятся пищей и питают своих «соседей», когда те больны или переживают непростое время (например, зимой осинам приходится труднее, чем хвойным деревьям, поэтому хвойные протягивают им руку помощи). Все это происходит, по всей видимости, лишь по одной причине: жизнь становится гораздо проще, когда вы помогаете другим, а не просто обеспечиваете себе выживание. Связь между корнями деревьев иногда оказывается столь сильной, что два дерева могут погибнуть одновременно.

В каком-то смысле деревья точно знают, чем они занимаются, но просто двигаются гораздо медленнее нас. Нервные импульсы человека могут перемещаться со скоростью 119 метров в секунду при напряжении мышц и 0,61 метра в секунду — при передаче болевых сигналов, а электрические импульсы дерева движутся со скоростью всего лишь 0,00014 метра в секунду. Они кажутся нам медлительными, но на самом деле они прекрасно адаптируются к стрессовым факторам (климату, вирусам или изменениям в почве).

Ежегодно открывают тысячи новых видов растений, но из тех видов, которые нам уже известны, более чем каждый пятый находится под угрозой исчезновения. Растения кажутся настолько базовой вещью для человечества, что мы забываем, что во всем зависим от них: они основа пищи, топлива, лекарств и материалов. Они регулируют температуру, климат и рельеф нашей планеты. Мы постоянно ожидаем слишком многого, и это проявляется все ярче и ярче. По словам покойного этноботаника Тима Плоумена, «они способны питаться светом, разве этого недостаточно?».

Млечные солнечные галактические системы

Этот момент стоит прояснить.

Солнечные системы — обычное явление. В нашей системе есть одна звезда, которую мы называем Солнцем, и она окружена планетами и всем остальным, что так или иначе вращается вокруг нее (хотя и не случайно, потому что в космосе не бывает случайностей). К этим остальным объектам относятся луны, астероиды, камни и много-много пыли.

Наша Солнечная система находится внутри галактики, которую мы называем Млечный Путь. Она представляет собой невероятно большую систему звезд, изолированную от других подобных систем обширными областями пространства. В Млечном Пути, ширина которого составляет около 110 тысяч световых лет, наше Солнце — это лишь одна из 100–400 миллиардов звезд, у большинства из которых есть собственные планеты. Подобно человеческому эго, галактики бывают разных размеров, и, хотя у нас довольно просторно, есть и другие, намного более крупные, например галактика Андромеды (наша соседка).

Термин «Вселенная» относится ко всем галактикам, которые мы когда-либо наблюдали и будем наблюдать, — это совокупность всех известных и неизвестных объектов и чудес в космосе. Еще в 1920-х годах астрономы полагали, что Млечный Путь содержит все звезды во Вселенной, — сейчас эта мысль кажется очаровательной, поскольку на самом деле звезд бесчисленное множество миллиардов.

Дело в том, что мы видим космос лишь до определенных границ. Хотя современные телескопы позволяют нам изучать в мельчайших деталях миллиарды отдаленных галактик и явлений, есть вещи, до которых нам никогда не дотянуться, — это одно из последствий жизни в постоянно расширяющейся Вселенной.

В сентябре 2014 года астрономы поняли, что группа галактик, частью которых является Млечный Путь, в сто раз больше по массе и объему, чем считалось ранее: 500 миллионов световых лет от одного ее края до другого. Галактики имеют тенденцию объединяться в группы, или скопления. Более крупные и плотные группы мы называем сверхскоплениями. Оказалось, мы живем в одном из таких сверхскоплений, и астрономы назвали этот регион Ланиакея, что на гавайском означает «неизмеримые небеса».

И если этот факт не приводит вас в восхищение, то я не знаю, что на вас подействует.

Я сегодня сам не свой

Идея неизменного «я» ведет к путанице и недоразумению, и, если думать о ней слишком долго, она может показаться какой-то липкой, почти подозрительной. Все ваши предыдущие версии — те, что существовали пять минут назад, несколько часов назад, несколько лет назад, — связаны очевидной нитью, и концепция личности путается, когда речь заходит о физическом теле, внешности или памяти. Понятно, что нельзя свести себя к какой-то одной вещи: человек — это, скорее, некая сюжетная линия, бесконечная прогрессия, вариации на тему. Нечто, позволяющее связать свое нынешнее «я» с нашими прошлыми и будущими версиями.