Вкус света (ЛП)

«Жизнь — это не то, что ты делаешь, а то, с кем ты это делаешь» — nobody else by LANY

Кай Оклер

Уложив Лолу спать, я собирался лечь спать сам, но, проходя мимо спальни Ареса, увидел, как он сидит на своей кровати и смотрит в пол, у меня не было другого выбора, кроме как изменить свои планы.

Я постучал в его дверь, хотя она уже была открыта.

— Могу ли я войти?

Он поднял глаза, покрасневшие от слез.

— Конечно.

Я закрыл дверь после входа, чтобы уединиться, а также чтобы еще немного задержаться. С чего мне было начать говорить?

Когда я сел рядом с братом, мышцы моего живота сжались, и меня пронзило щипком. В последний раз такая болезненная рана у меня была, наверное, лет в двадцать.

— Разве это плохо, что я думаю, что ты заслуживаешь боли? — Арес говорил тихо, смутившись, если я не ошибаюсь.

— Нет, наверное, так и есть.

Мой взгляд упал на фотографию в руках брата, и я даже улыбнулся ей. Это была очень старая фотография Итана, Ареса и меня, сделанная через неделю после рождения Ареса. Мы сидели на диване, держа Ареса на руках. Итан выглядел как самый гордый старший брат на свете, а я не знал, что делать с таким крошечным созданием, как Арес. Я имею в виду, да ладно, мне было двенадцать. Двенадцать лет, и я пытаюсь не закричать от невыносимой боли, которую испытывал, когда была сделана эта фотография.

— Я не думаю, что когда-либо видел, чтобы ты не хмурился до того, как появилась Флора, — сказал он.

Прежде чем я ответил, я глубоко вздохнул.

— Я не хмурился на тебя. Мне было больно. — Я указал на маленькое красное пятно на синей рубашке, которую я носил. — Это кровь, а не томатный соус. — Это было чудо, что камеры того времени смогли это запечатлеть.

Арес оторвался от фотографии и теперь смотрит на меня.

— Почему она так поступила с тобой?

— Не знаю, — честно ответил я. — Она начала однажды, и после этого каждый раз, когда у нее было плохое настроение, она вымещала это на мне. Не могу понять, почему она это сделала, но, думаю, я просто был не в том месте и не в то время, когда она это начала. Хотя я рад, что это был не Итан, он бы этого не пережил.

Он кивнул сам себе.

— Знаешь, почему Джули убила Итана? Типа, настоящая причина, а не просто предположение?

Я закрыл глаза, пытаясь остановить всплывание воспоминаний, но это не сработало.

— Я не уверен, то ли это было для того, чтобы предупредить меня, то ли это должно было быть ударом, но… В том году, прежде чем она убила Итана и Лидию, я работал с некоторыми людьми, пытаясь найти ее. Я узнал, что она уехала из Порт-Картье вскоре после нашего отъезда. Джули убегала от полицейских, потому что они узнали, что она убила папу. Я не мог поверить, что они не смогли ее найти, поэтому взял на себя задачу сделать это, а затем передать ее властям. Чего я не осознавал, так это того, что к тому времени, как я нашел ее, она попала в какую-то банду, и, наверное, я был неряшлив, потому что оставил следы своего присутствия. Я нанимал людей для помощи мне, не проверяя предварительно их записи и не зная, действительно ли они созданы для той работы, которую я от них хотел. Итак, они нашли меня. Так что нет, я не знаю настоящей причины, по которой она это сделала, могу только предполагать.

Мои глаза были устремлены в пол, и я не мог смотреть на Ареса.

— Все, что я хотел, это добиться справедливости за то, что она сделала с тобой и Итаном. Что она сделала с папой, когда он узнал, что она делает со мной. Однако все мои усилия убили только двух людей, которые действительно не заслуживали смерти.

Его голова склонилась мне на плечо.

— Ты хотел справедливости не для себя?

Моя голова тряслась.

— Я не заботился о себе. Ты этого не помнишь, но она морила тебя голодом. Ну, и нас, но ты был таким маленьким. Мы с Итаном к этому привыкли, и мы тогда были старше, знали, как со всем этим справиться, но ты… ты мог плакать всю ночь, а она даже не утешала тебя. Тебя так же никому не разрешалось проверить. Она пренебрегала тобой, иногда даже несколько дней не меняла тебе подгузники. Ты был еще ребенком, и если бы я не прогулял школу, чтобы позаботиться о тебе, пока Джули ушла на работу, ты бы умер. Определенно из-за плохой гигиены и голодания. Меня не волновало, что она побьет меня за это или что она снова порежет меня, потому что я беспокоился о тебе.

Хотя я не смотрел на брата, я знал, что по его лицу катятся слезы. Я чувствовала это немного на своем плече, но не собирался просить его пошевелиться или перестать плакать. Он гораздо лучше разбирался во всех этих чувствах, чем я, и кто я такой, чтобы говорить ему, что он не может чувствовать то, что чувствует?

— А папа? — спросил Арес, его голос был напряжен от печали. — Он никогда ничего не делал?