Вкус свежей малины

— И через час должен был вернуться, — бросила я, кладя себе на тарелку шинку, свеклу с хреном и горку маринованных грибов. Ох, наверно, пойду сыпью.

— Да, я немножко задержался.

— Немножко? Двадцать три часа десять минут — это, по-твоему, немножко?

— Как, двадцать три часа? — удивился папаша. — Сколько сейчас времени?

— Уже наступила Пасха. Ты что-нибудь принял? Боже, почему мне все время попадаются наркоманы?

— Ничего не понимаю. По дороге из костела я завернул в парк подышать кислородом. Посидел там часок и пришел.

— А свидетели у тебя есть? — закричала мама.

— Чего? Что я сидел в парке? С ума ты сошла?

— Это ты сошел, если думаешь, что я тебе поверю! Пошел подышать кислородом! Небось встретил какую-нибудь оторву!

— Хеня, то есть Хеленка, напоминаю, что сегодня Пасха!

— Так вы не шутите? — дошло наконец до папаши. — Послушайте, это же странно. Куда подевались мои двадцать... сколько там было?

— Двадцать три, — подсказал Ирек.

— Спасибо. Двадцать три часа жизни. Интересно куда?

— Мне бы тоже хотелось знать. И будет лучше, если ты вспомнишь, а иначе ищи себе другое место жительства.

* * *

— Завтрак продолжился. Мама упорно молчала, отец пытался ее задобрить. А мы делали вид, будто все в порядке, — завершила я рассказ. — Могу я получить у вас новый рецепт, потому что в праздники я принимала двойную дозу?

— Сам бы я принимал тройную, — утешил меня Губка. — Сейчас выпишу. Только, понимаешь, проблему это не решит.

— Да, я отдаю себе отчет, — пробормотала я.

— Есть у меня одна идея. — Губка вовсю терзал бородку. — Не могла бы ты уговорить маму прийти ко мне на прием?

— Вы шутите! Она даже не знает, что я принимаю ваши лекарства, а то бы она умерла со стыда. Вы знаете, кто у нас ходит к психиатру? Алкоголики — получить бюллетень и чтобы подшиться.

— Очарование провинции, — подытожил Губка. — Хорошо, сейчас я выписываю тебе рецепт, а через неделю мы подумаем, как заманить сюда твою маму... Вот держи и пока.

28.04.Наконец-то я закончила писать диплом. В пять утра. До шести я охлаждала двигатели и теперь не могу уснуть. Быть может, устроить себе расслабляющую ванну, а потом сделать педикюр?

Я подготовила инструменты и бульк в ванну. Бросим взгляд на ступни... Однако и запустила я их, пятки как шкура акулы. Ладно, спокуха, сейчас разберемся. Бритвы хоть и острые, но соскальзывают. Где ступня? Ничего не вижу. И подумать только, что когда-то я была способна заложить ногу себе за голову. Ладно, попробую соскребать ощупью. Черт! Рассадила, наверно, до кости. Надеюсь, я успею выбраться из ванны, прежде чем окончательно истеку кровью. Осторожно, не спеша. Ну вот, я уже стою на полу. Однако слабость... Это все горячая вода и бессонная ночь, не говоря уже о виде бритвы в пятке. Я доковыляла до кухни, оставляя за собой кровавые следы. Теперь ногу в раковину. Боже, сколько кровищи! Может, позвонить в «скорую помощь»? А вдруг они сочтут это за попытку самоубийства и заставят платить? Или решат, что рана несерьезная, и тоже скажут платить? А вдруг нужно наложить шов? Я пустила струю ледяной воды и держала под ней ногу до тех пор, пока у меня не заломило кость. Ну, проверим. Кровь продолжает течь. Еще водой. Ну вот, уже немножко лучше. Теперь йодом и перевяжем. И в постельку.

* * *

Проснулась я оттого, что ступню со страшной силой рвало. Ну да, я же делала педикюр. Который час? Почти девять вечера. Весь день потеряла. Что теперь делать? Посмотреть телевизор? Почитать? Разложить пасьянс? В который уже раз? А может быть, потренировать сверхсознание? Это мысль. Не нужно никуда идти, что — имея в виду состояние ступни — весьма существенно. Ну, за дело. Я удобно лежу на спине, глаза закрыты, тело расслаблено. Первым делом нужно избавиться от негативных мыслей. Представляешь себе, что они улетают с кончиков твоих пальцев. Зависть, печали, огорчения. Вторая ступень самая трудная: нужно освободиться от всех мыслей, чтобы ввести позитивные. И вот лежишь и изображаешь, будто совсем не думаешь. Повторяешь: «Пустота, пустота, пустота» — и вдруг ловишь себя на мысли: а что приготовить на ужин или что сказала мама во время последнего телефонного разговора. «Надо купить колготки. Пустота, пустота, пустота. Интересно, Рафал все еще ходит с той толстухой? Пустота. Сволочная баба. Нет, это он скотина. Через месяц после разрыва. Пустота, пустота. Как он мог так поступить со мной?! Стоп, я же не должна ни о чем думать. Расслабимся. Нет никакого Рафала, нет проблем с деньгами, нет никакой толстухи. Пустота, пустота, пустота. О, кажется, стиральная машина остановилась. Кстати сказать, зачем я стирала, если батареи уже не греют. Теперь белье неделю будет киснуть. Все, я ни о чем не думаю. Значит, так. Пустота, пустота, пустота. Ну наконец-то я ни о чем не думаю. То есть как? Я думаю, что я не думаю, но я же думаю».