Вкус свежей малины

— А, та, — поняла наконец я. — Анка. Она рисует персонажей для компьютерных игр. Например, для «Fire, fire, fire!».

— Да ну! — обрадовался Вальдек. — Так это же одна из самых классных игр! Какая анимация! А воины... Ты бы видела их оружие! Малина, а ты не познакомишь меня с ней?

— Пошли. — Я потянула его за руку. Килгор все равно уже не придет.

Мы подошли к нашим. Вальдек скромно держался позади. Дожидался, когда я его представлю.

— Это он? Симпатяга, — шепнула Анка.

— Ты ему тоже нравишься. И это не он, — пояснила я. — Он хочет познакомиться с тобой. Вальдек, иди сюда. Это Анка.

— Вальдемар Цебуля. — Вальдек поклонился, поймал Анкину руку и впился поцелуем в ее перчатку из ангоры.

— Очень приятно.

Анка так затрепетала ресницами, что с них посыпались блестки, и окинула Вальдека голодным взором. Он ответил ей точно таким же. Они смотрели бы друг на друга, наверно, долгие часы. Если бы не мое вмешательство.

— Давай я познакомлю тебя с остальными, — дернула я его за шарф. — Иола, то есть Джол, ее муж Яспер, Лешек и Мигель. — Вальдек тактично никак не стал комментировать. — Эву ты знаешь. А это ее друг Томек.

— Мы знакомы. — Вальдек подал ему руку.

— По тренажерному залу, — объяснил Томек.

— Ну что, двинули к сцене? — предложил Лешек. — Уже начинают играть.

Мы пошли, и тут я заметила вдалеке черный парик афро.

— Эва, он там, — шепнула я, чтобы не слышали остальные. — Килгор.

— Вижу.

— Так мне идти?

— Если не пойдешь, будешь целый год жалеть. Лучше удостоверься.

— Я сейчас вернусь, — сказала я ей. — Не говори остальным.

— В случае чего мы у сцены. Беги, а то опять пропадет.

Я исчезла в толпе, но еще услышала, как Лешек спросил у Эвы:

— А где Малина?

— Пошла по следу Белого Кролика, — отвечала она, а я через миг уже была на углу Шевской.

Я протискивалась между людьми. Но черного парика нигде не было. Может, он снял его? Но как я тогда его узнаю? Нет, вот он! Стоит ко мне спиной. Смотрит по сторонам. Я медленно подошла. Остановилась сразу же за ним и спросила:

— Килгор?

Он повернулся, бросил взгляд на розовый парик, который я держала в руке.

— Малина?

* * *

— Я искал тебя, — шепнул он, а я почувствовала, как в ушах у меня стремительно пульсирует кровь.

Только бы кровоизлияния не случилось! Этого только не хватало, и именно сейчас, когда действительно что-то начинается.

— Я ждала пятнадцать минут, а потом присоединилась к своим.

Он покачал головой.

— Я искал тебя тогда, в августе. Пришел к тебе, но ты сменила адрес. Отворил мне какой-то бугаек с цепочкой.

— Вальдек, новый жилец.

— Он не пожелал дать мне твой адрес.

— Он был зол на меня, и ему хотелось сорвать злость, — объяснила я.

— Потом я пошел в твой институт, но ваша секретарша была какая-то отсутствующая, ничего не соображала.

— Ее можно понять: она переживала смерть доктора Пызяка. — Откуда во мне столько понимания и всепрощения?

— А однажды я встретил тебя на Рыночной площади, — продолжал Эмек, — хотел подойти, но ты была с каким-то белокурым гигантом, похожим на Лундгрена. Ты смеялась и выглядела такой счастливой.

— Это был мой работодатель, а теперь муж подруги. Я была его гидом по городу.

— Наконец я вспомнил, что у меня есть твой e-mail. Я решил написать тебе, но сперва вышел на IRC. Остальное ты знаешь.

* * *

Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один, ноль!!!

Вверх полетели пробки от шампанского, бутылки, шапки, шарфы и даже куртки, а в небе вспыхнули огни фейерверка.

— Всего тебе самого лучшего в Новом году, — шепнул Эмек. — И чтобы мне больше не пришлось тебя искать.

Мы стояли, тесно прижавшись друг к другу и не обращая внимания на ликующую толпу, взрывающиеся рядом петарды, льющиеся на нас струи шампанского и даже на фейерверк.

1.01. Проснулась я почти в час.

— Наконец-то, — бросила Эва. — Эмек уже пять раз звонил.

— Почему же ты меня не разбудила?

Я медленно выбралась из-под одеяла и села на край кровати.

— Ты думаешь, это так легко?

Я дотронулась до головы. Огромный колтун, состоящий из волос, лака и шампанского. А над ухом одинокая заколка. Затем я бросила взгляд на свои ходули, торчащие из-под коротковатой рубашки. На левой лодыжке синяк. На правой — рана, наверное от осколка.

— Подсчитываешь потери? — осведомилась Эва. — У меня тоже ссадина на колене. Кто-то бросил на землю бутылку, и я поранилась. Но самое поразительное, что кожа рассечена до крови, а колготки целы. Вот они, современные технологии. Ну, чего сидишь как изваяние?

— Странно я себя чувствую. — Я опять дотронулась до головы.

— Похмелье? — подсказала Эва.

— Нет, я только шампанского выпила. Что это может быть?

Грипп? Не похоже — меня не ломает. А может, опухоль в мозгу, как у Пызяка? Но разве тогда я испытывала бы такое спокойствие? Вот именно спокойствие и что-то еще. А, уже знаю — отсутствие пустоты! Нету ее, совсем нету. Она попросту исчезла. Исчезла без следа!

* * *

— И какое ощущение? — спросил Эмек. Мы сидим в кухне, прилипнув друг к другу точь-в-точь как два шарика пластилина. — Приятное?