Вкус свободы

Он ныряет под небольшую волну, пропуская ее и ожидая ту, которая поможет раскрыть его мастерство.

Судьи внимательно следят за каждым движением спортсменов. Малейшая ошибка может стоить балла и лишить возможности пройти в следующий тур. Для Криса это огромная возможность показать себя.

Я люблю серфинг, люблю океан, но моя душа отдана небу. В то время как Крис целиком отдается морской стихии.

Этим видом спорта нельзя заниматься от скуки. Не чувствуя его. Ему нужно принадлежать полностью. Дышать им. Покоряться, когда необходимо, и брать верх, показывая, что ты не боишься. Что ты прекрасно ощущаешь под собой доску и улавливаешь любое направление волны.

Быть серфингистом – это значит быть одним целым с океаном. Мыслями, сердцем, душой.

Заметив волну, Крис начинает грести в сторону берега. Встав на доску, он стремительно подлетает к ее подошве и устремляется к гребню, который начинает ломаться: Крису надо успеть развернуться до того, как волна закрутится в трубу, чтобы сделать следующий трюк. Казалось бы, мелочь, всего лишь боттом терн, но именно он задает дальнейшее настроение.

На моих губах появляется улыбка, когда друг удачно выполняет сложный трюк: Крис взлетает на самый гребень и скользит по нему с необычайной легкостью. Согнув ноги в коленях, он берется рукой за край доски и, сделав быстрый разворот, съезжает к основанию волны. Это один из его самых любимых маневров. Как однажды сказал сам Крис, он будто идет по воде, разрушая все законы физики. Сложив руки у рта, я кричу, чтобы поддержать друга.

– Крис отлично справляется.

Эми садится рядом со мной и, подмигнув, просушивает волосы полотенцем после недавнего выступления перед судьями.

– Думаю, он захочет услышать это лично от тебя, – отвечаю я.

Она смеется и кладет полотенце на песок.

Еще когда мы встречались, эти двое любили друг друга подкалывать. Но делали это шутя и по-доброму.

– Ты тоже хорошо выступила, – замечаю я.

– Подумала, что мне стоит попытать удачу и обставить Уитакера.

Я смеюсь.

– Если ты выиграешь, то нанесешь его самолюбию серьезный ущерб.

– Хоть кто-то должен это сделать.

Эми переводит взгляд на океан и с улыбкой смотрит, как Митч готовится к своему заплыву. Она машет ему рукой, он отвечает тем же, но слегка хмурится и быстро отворачивается, заметив меня.

Я всегда относился к нему как к другу; к тому же они с Трэвом все время зависали вместе. Но между нами вечно возникала какая-то странная недосказанность. Особенно когда в моей жизни появилась Эми.

– Как у вас дела? – спрашиваю я, переводя взгляд на девушку.

– Отлично, – Эми опирается ладонями на песок и подставляет лицо солнцу. – Думаю, после того, как закончатся соревнования, мы вернемся домой.

– В Атланту? – удивляюсь я.

Она пожимает плечами.

Эми никогда не говорила о том, что хочет туда вернуться. Город давил на нее, как и на многих спортсменов. Ей хотелось дышать полной грудью и покорять мир.

– Митч сделал мне предложение.

Я пораженно смотрю на нее.

Эми отводит взгляд от моего лица и с улыбкой смотрит на своего парня.

– Наши отношения отличаются от тех, что были у нас с тобой. Я любила тебя и люблю. Мы увидели много стран и побывали в таких передрягах, что если бы узнала моя мать, то ее хватил бы удар, – она коротко смеется, а затем переводит взгляд на меня. – Но Митч – моя тихая гавань. Я больше не хочу куда-то бежать, искать волну и смотреть на мир с вершины горы. Я хочу семью.

Я теряю дар речи и безмолвно смотрю на свою бывшую девушку.

На губах Эми играет теплая улыбка, а в глазах… Умиротворение. Это действительно то, чего она хочет. И то, чего я не мог ей дать. Мы наслаждались и любили друг друга, но никогда не говорили о семье или о будущем. Мы жили одним днем. Мы могли быть в Канкуне ночью, а уже наутро отправиться на другой конец света.

С Митчем у нее есть возможность найти что-то большее. Не путешествия или адреналин, а то, чего она всегда хотела, но не говорила.

– Я рад за тебя, – я беру ее руку в свою и сжимаю.

– Для меня это очень много значит, – шепчет она. – Ты всегда будешь частью моей жизни.

Улыбнувшись, я касаюсь ее щеки.

Все, что ни делается, – к лучшему. Эми достойна этого. Она потрясающий друг и невероятный человек.

Отстранившись друг от друга, мы смотрим, как Крис превосходно завершает свое выступление, напоследок сделав свой коронный трюк: он быстро всплывает на самую высокую точку, резко разворачивает доску и соскальзывает по волне.

– Я слышала, ты теперь звезда, – говорит Эми.

Я смотрю на нее, удивленно изогнув бровь.

– Ты на обложках журналов, – подсказывает она.

– А, ты об этом. Нет. Я все тот же парень. Просто так получилось, – я пожимаю плечами. – Решил спасти девушку и оказался в центре внимания.

Эми смеется.

После появления той фотографии в журналах у меня практически ничего не изменилось, за исключением того, что теперь иногда в зеркало заднего вида я замечаю папарацци, желающих раскопать подробности и моей личной жизни.

Не могу сказать, что меня это нервирует, но в то же время неприятно ощущать себя под прицелом камер.