Вкус свободы

– А ты ревнуешь? – склонив голову набок, смотрю я на друга.

– Мне интересно, в надежные ли руки попала моя нареченная сестрица и не придется ли мне вновь выбивать из кого-нибудь дурь, – он пытается говорить серьезным голосом, но его губы дрожат, пытаясь скрыть улыбку.

– Он точно не Брайс.

– А на какой вы стадии? – вступает Рик.

– Обычно ты до такой не доходишь, – отвечаю я.

Парень недоуменно смотрит на меня. У Рика существует только одна стадия отношений – секс.

– Это все? Давайте быстро пробежимся по вашему списку вопросов и начнем репетицию, потому что я хотела бы уйти отсюда до того, как заявится Алан.

– Кстати, – оживает Марк, – а что между вами произошло? Он рвет и мечет.

– Совершенно ничего. Просто теперь он выполняет свои обязанности.

Я не говорила ребятам о нашем споре с Аланом. Они никогда не воспринимали слова менеджера всерьез. То есть они, конечно, выполняют все требования в том, что касается группы и контракта, но остальное им до лампочки. Ребята спят с теми девушками, с какими хотят, и им плевать на то, как это сказывается на их репутации. В конце концов, они всегда честны в своих намерениях.

Это только я внимала каждому слову Алана и заботилась о том, чтобы наши рейтинги не падали.

Ребята наконец встают и плетутся к своим инструментам. Рик закуривает сигарету и, проведя медиатором по струнам, улыбается. Мы проигрываем запланированные для тура песни и решаем включить еще парочку. По версии музыкальных критиков, они не самые удачные, но тем не менее фанаты их очень любят.

А вообще, мне нравится, что среди нас с ребятами нет главного. Мы равны и все решения принимаем вместе. Многие группы разваливаются, когда кто-нибудь из участников перетягивает славу на себя. Для нас же главное – продолжать делать то, к чему мы так долго шли.

Когда я отбиваю барабанное соло, Марк вытаскивает свой телефон и снимает меня на камеру, чтобы выложить видео на нашу страничку в социальных сетях, тем самым подогревая интерес к предстоящему туру. Подкинув палочку вверх, посылаю в камеру дерзкую улыбку, а затем ловлю палочку и со всей силы бью по барабанам.

– Мне кажется, будет неплохо, если мы исполним новую песню, – Марк затягивается и выпускает густое облако дыма. – Представьте, мы выходим в центр дорожки, полностью окруженные фанатами, и исполняем ее так, что потом зал взрывается от криков и оваций.

– Ты надеешься, что после этого в вас полетит белье фанаток, – со смехом замечаю я.

– Было бы неплохо, – с ухмылкой отзывается Тай.

Я закатываю глаза: это никогда не изменится.

– Что было бы неплохо? – раздается за нашими спинами голос Алана.

Он проходит в центр комнаты и ставит кожаный портфель на стол.

– Мы планируем наше выступление. Хотим включить парочку новых песен, – говорит Рик.

– И тем самым показать их публике гораздо раньше, – укоризненно отзывается менеджер.

– Подогреем интерес к будущему альбому. К тому же это эксперимент и своего рода благодарность: у нас одна из самых крепких и сильных фанатских армий.

– Я не спорю, но так вы можете лишиться дополнительных денег. Я бы включил эти песни в следующий альбом, – Алан садится в кресло и, сложив руки на животе, обводит нас взглядом, словно маленьких детей.

Его резкий парфюм напрочь перебивает аромат сигарет ребят, и я невольно морщусь.

Он не знает меры, и это касается буквально всего.

– Чувак, мой банковский счет не уменьшится от того, что на него не поступят деньги за парочку песен.

Алан проводит пальцем по губе, показывая всем своим видом, что обдумывает наше предложение. Но, по сути, что ему обдумывать? Решение за нами. Если ребята хотят включить эти песни в тур, я не вижу ничего плохого. Его же задача заключается в том, чтобы каждый аспект предстоящего события был учтен.

– Думаю, можно что-то устроить, – выдает он и переводит на меня взгляд.

Парни поочередно дают друг другу «пять». Мне же достается толчок в плечо.

– Насчет предстоящей премии, – Алан откидывается на спинку кресла.

– У меня уже подобран отличный костюмчик, – самодовольно изрекает Рик.

Он больше всех нас любит красные дорожки.

– Вы пойдете вместе или же нам ждать кого-то еще? – менеджер не сводит с меня пристального взгляда.

Из-за постоянных репетиций и внимания прессы у меня напрочь вылетело из головы, что надо рассказать о премии Кэмерону. Обычно я ходила на такие мероприятия с ребятами, а последние несколько лет – с Брайсом. Только он, сделав выгодные кадры, направлялся к журналистам, а мы с ребятами делали свою работу. В этом году Максвелл будет украшать красную дорожку своей слащавой мордочкой один. Наверняка вырядится в стиле Боно: уложит назад волосы, наденет кожаные брюки и пиджак и, дополнив их очками, будет смотреть на всех так, словно победа уже у него в кармане.

Я бы хотела пойти с Кэмероном. Однако я пойму, если он откажется. Пристальное внимание прессы жутко утомляет.