Вкус убийства

Ей удалось его удивить, хотя виду он не подал, только шевельнулся слегка глыбой своего тела. Перевел разговор на другое, чтобы выиграть время. А когда странная, неожиданно умная женщина ушла, велел помощнику разобраться, действительно ли убийство совершил кто-то из своих. Если это правда – сдать правоохранителям или наказать. И выполнить все, что она просит. Потому что ему, Баеву, лишний шум ни к чему. Оценив Верины способности и возможности, он пришел к выводу: с таким человеком и специалистом лучше сотрудничать.

– И что же вам рассказал обо мне господин Баев?

Интересно, какими эпитетами охарактеризовал ее этот матерый делец от отечественной мафии, которого невозможно ничем удивить. Правда, Вера не только удивила его, но и добилась гораздо более важного: уважения, чувства редчайшего для нынешних хозяев жизни по отношению к простым смертным…

– Он сказал, что госпожа Лученко – коктейль из мисс Марпл и пастора Брауна. Что вы разгадываете самые запутанные загадки! И еще: что вы обладаете не только аналитическим умом, но и не лишены сострадания к людям. А это в наше время бесценное качество.

– Так и сказал? – усмехнулась Вера.

Она еще тогда сразу поняла, что Баев тонкий психолог. Но интересно все же, а как такую личность, как Баев, сумела разговорить Алиса? У Веры это был вопрос жизни и смерти, а у этой девочки? Она внимательно посмотрела на нее и поняла: случайность. Та самая случайность, которая порой меняет судьбы и в итоге оказывается не совсем случайностью…

– Да. – Алиса протянула в сторону Веры стиснутые руки. В этом жесте мольбы было больше, чем в словах. – Пожалуйста, помогите разобраться в нашем семейном деле! Если этого не сумеете вы, больше такое никому не под силу. Никаким юристам!

– Алиса, успокойтесь, пожалуйста, и не смотрите на меня как на волшебницу. Я не колдунья, не чародейка, а всего лишь психотерапевт.

– Так мне как раз и нужна ваша профессиональная помощь! Ведь я уже сама не своя, не могу больше жить под таким грузом! И кто, кроме вас, может вернуться к событиям десятилетней давности? Никто. Только вы! Была ли на самом деле эвтаназия? Потому что если укол сделал не отец – то тогда это уже убийство! Понимаете?

«Совсем не обязательно, – подумала Лученко. – Кто угодно из ближнего окружения мог проявить милосердие…» Не торопясь с ответом, она стояла у окна. «Браться ли за это “семейное дело”? Ворошить ли такие давние события? Есть ли в этом вообще хоть какой-то смысл? Конечно, для Алисы в этом есть и смысл, и польза. Для нее важно хотя бы то, что ее приняли всерьез, выслушали и стали ею заниматься». Но себя-то Вера знала: если начнет копать – не успокоится, пока не докопается до истины.

За окнами клиники было солнечно и тепло, начало сентября казалось продолжением лета. Вера недавно вернулась из отпуска. И лето, подарившее ей прекрасный отдых, согревшее ее сердце, словно вообще не собиралось заканчиваться…

– Почему вы все-таки решили вернуться к тем трагическим дням спустя десять лет?

– Потому что прочитала письмо отца. Он написал его в тюремной больнице и перед смертью признался, что не совершал эвтаназию, – повторила Алиса.

– Стоп! Вот что смутило меня в вашем рассказе. Письмо написано почти десятилетие назад, а получили вы его, судя по вашим словам, недавно?..

– Точно! Вы, Вера Алексеевна, схватываете самую суть! – Алиса снова изо всех сил переплела и сжала пальцы. Таким образом она пыталась унять дрожь рук. – Оказывается, письмо получил мой муж Джон, давным-давно. Еще тогда… Но он скрыл его от меня. Спрятал! А недавно я разбирала старые бумаги… Наводила порядок в документах и обнаружила это письмо!..

– Ваш муж как-то объяснил свой поступок? – для порядка поинтересовалась Вера, заранее зная ответ Алисы. Через ее кабинет прошло столько родственников, совершавших самые невероятные, а порой и аморальные поступки!.. И все они свято верили, что делают «как лучше» для своих близких.

– Джон, как он говорил, желал оградить меня от неприятностей. Хотел, чтобы я все забыла! Но я-то понимаю… Это был для него шок. Такой благовоспитанный, правильный англичанин… Такой законопослушный и религиозный. И тут – письмо. Он просто не поверил моему отцу, решил, что это так называемая ложь во спасение. А значит, мой папа – убийца. И я – дочь убийцы! Только теперь до меня дошло, почему он не хотел иметь детей. Боялся, что к детям от меня перейдет что-то плохое!.. – Нервы Алисы не выдержали, и давно сдерживаемое напряжение выплеснулось слезами.