Вкус ужаса: Коллекция страха. Книга III

Наплевав на растушую гору е-мейлов вкупе с красным подмигиванием автоответчика, я юркнул в ванную и вскоре уже постанывал от удовольствия под упругими струями горячего душа. Оживленный, если не обновленный, я высушился и постарался придать себе более или менее презентабельный вид, прежде чем сесть за компьютер. Я глубоко и медленно подышал, пытаясь успокоить сердцебиение, а затем вбил адрес ее чата и активировал свой.

Ее лицо возникло на экране, она смотрела прямо мне в глаза. И она действительно была милой.

— Тайлер. Поверить не могу, что это ты!

Голос у нее оказался хриплым, густым, соблазнительным. И, Господи… Она не могла поверить, что это я!

— Да, это я, — сказал я в ответ. — И тоже не могу поверить, что это ты.

Она улыбнулась, я ответил. Мое сердце принадлежало ей с первого движения ее губ.

— Ты прекрасен, — сказала она.

— Ты, видимо, давно не смотрела в зеркало, — ответил я. — Ты видела вчерашнюю трансляцию, Салли?

— Да. Ты очень храбрый. И зрелище вышло сильное. — Она прикусила нижнюю губу и продолжила: — Оно… возбудило меня.

Это было очевидно, она дышала чаще и глубже, а ее лицо порозовело от внезапной страсти. Что ее возбудило — отрезание пальца? Во что я ввязался?

— Не знаю, что на это ответить.

Она смотрела прямо в камеру… Прямо в мои глаза.

— А тебя оно возбудило? — спросила она.

Хм-м-м. Честно говоря, я даже не задумывался об эротических возможностях моих ампутаций. Меня не заводила боль, мясо никогда не являлось атрибутом сексуальной стимуляции, даже в мечтах. Мои предпочтения в этой области оказались вполне католическими. Внезапно я почувствовал смущение и стыд, но ни за что не признался бы в этом своей странной собеседнице.

— Ну, — осторожно начал я, — не в тот момент.

Она казалась разочарованной, что разочаровало меня. Я не хотел ее упускать.

— Ох, — кратко отозвалась она.

В дверь снова заколотили, но для них меня не было дома.

— Ты один? — спросила она.

— Да.

— И ты живешь один?

— Да. А что насчет тебя?

— Совершенно одна. — Снова долгая пауза, затем: — А ты одинок?

Вопрос застал меня врасплох. Тяжелый мрачный мяч одиночества начал разбухать в груди, и я понял, что не выдержу его веса. Мои губы зашевелились, но я не мог издать ни звука. Я лишь почувствовал, как отражается в глазах моя ни разу не выраженная печаль. Одинок? Был ли я одинок? Я не замечал одиночества… до сих пор. Ее лицо, совершенно спокойное, смотрело на меня без осуждения, и я дернулся от унижения под ее взглядом. Она терпеливо ждала ответа, и я понял, что именно ей могу сказать правду.

— Да, кажется, я одинок.

Она кивнула:

— Я тоже.

Не может такая красивая и милая молодая женщина быть одинокой, подумал я и тут же сказал об этом вслух.

— Мир переполнен, — ответила она, — но мне в нем нет места.

Я знал, что она чувствует, и мне не нужно было об этом говорить.

— Покажи мне свою руку, — сказала она.

Я протянул ее к камере.

— Можешь снять повязку?

— Ты правда этого хочешь?

— Да, хочу.

От ее жадного взгляда я заерзал, пряча эрекцию под столешницей, и медленно снял бинты, открывая свежую красную рану. Она ахнула.

— Болит?

— Не очень.

— Покажи поближе.

Ее дыхание стало глубже, мое тоже. Я чувствовал, как кровь горячим потоком струится по телу, как пульс разгоняет ее все быстрей. Салли подалась ближе.

— Хотела бы я ее поцеловать.

Меня душили эмоции, пришлось сглотнуть, прежде чем отвечать.

— Мне тоже.

И я это сделал.

В дверь снова забилась моя благодарная публика.

— Ты сегодня снова это сделаешь? — спросила она.

Я кивнул.

— В этом все дело. Ты не поверишь, сколько народу готово платить мне за это.

— Еще как поверю.

— И ты в их числе?

Она кивнула и улыбнулась, показав слегка искривленный клык, который делал ее еще сексуальнее… Несмотря на кровожадность.

— Я не думала, что все будет реально. Но игра стоила свеч.

Дверной звонок продолжал надрываться, крики снаружи пронизывали тонкие стены моего убежища на Шерман Окс. Е-мейлы и прочие сообщения ползли непрерывным потоком на фоне моего монитора. Даже мой молчаливый мобильный жужжал и танцевал буги на столе. Меня взяли в осаду.

— Что там за шум?

Я вздохнул.

— Кажется, прошлой ночью я стал невозможно популярен.

— Там собралась толпа?

— А ты просто включи телевизор. Я, кажется, теперь на всех каналах. — Я заметил, что в щель между занавесками сунулась камера, и торопливо рванулся закрыть их плотнее.

— У меня нет телевизора, — сказала она, отчего понравилась мне еще больше.

Она совершенно не знала об одиночных плодах моих трудов. Не знала, что я собирался откусить больше, чем мог прожевать.

— Что ж, видимо, пришло время для личного распятия. Толпа явно жаждет именно этого.

Она начала говорить и тут же оборвала себя.

— Что?

Она снова помедлила, потом продолжила:

— Если ты правда хочешь от них сбежать, можешь приехать ко мне.

Вопли с улицы требовали моей крови, и я всерьез задумался над ее щедрым предложением.

— Серьезно?

— Серьезно.

Я смотрел на ее спокойное, доброжелательное лицо и понимал, что никогда раньше не встречал никого с золотыми глазами.

Мне нужно было спрятаться.