Вкус вина на кончике языка

Шатенка посмотрела ему вслед и дернулась от громкого хлопка двери.

«Сложно понять… когда почти ничего не знаешь о нем».

Глава 18

Следующим днём всё было относительно спокойно. Все занимались своими делами, как и Руби. Только сегодня ей дали задание убрать все кладовки на первом этаже поместья. Вот и сидит в пыли, грязи, перебирая все нужно и не нужное.

— Руби… — Ада появилась из неоткуда. Фаготта весь день видно не было, — Идем… — произносит она ей, кивая в сторону выхода.

Девушка встаёт на ноги, струшивая с колен пыль.

— Если опять убирать в будке собаки, то я отказываюсь. Она меня кусает! — хихикает Ру.

— Нет… — коротко ответила та.

Ада повела девушку в сторону заднего двора, мимо сада, между цветов. В ее темных глазах светилась неуверенность и тревога. Шаги были решительными, но внутри она нащупывала ее сомнения и страх.

— Что это все значит? Почему последнее время с господином Барнбасом происходят такие странные вещи? Ты наверняка задумывалась над этим вопросом, — она посмотрела назад на шатенку. Невидимая напряженность окутывала их обоих, словно они оказались в зоне силового поля. — Он болен. Серьезно. И может навредить тебе, потому я приняла единственно верное решение… Тебе придется уйти. Не стоит волноваться, я попросила Лудда помочь и… он заверил меня, что сделает все в лучшем виде.

Задний двор был окутан мрачной атмосферой. Серые облака покрывали небо, затемняя каждый уголок этого мрачного участка.

— Вам… Лучше правда держаться друг от друга подальше.

Младшая остановилась, потянув на себя Аду. Она мотает головой, не желая уходить.

— Я никуда не пойду. Я останусь здесь, и если он меня убьет, то так и нужно. Я не хочу покидать поместье и быть без него… — хмурит она брови. Ей не было важно, что чувствует к ней Барнбас. Ей было важно то, что он чувствует то тепло, которое она ему отдает.

— Глупая ты! Понимаешь? — спрашивает вампирша, шикая на нее, — Убьет тебя, поймет, что натворил и как ему смириться с твоей утратой? Здесь и ребенку должно быть понятно, что ты дорога ему, но если найдет… Сотворит ужасное. Это лишь вопрос времени!

Младшая глаза поднимает, а те все стекляннее становятся, пытаясь не пускать слезы вниз. Не хотела уходить из дома, который правда стал ей домом, куда хочется возвращаться, там, где есть тот, кого она любит.

— Если… Все будет в порядке… Я смогу вернуться?

Ада понимала, как ей было тяжело, но вместо слов просто кивнула и обняла ее. Даже если это ложь.

— За калиткой автомобиль… Тебе ждут. Иди и не оглядывайся, хорошо?

Младшая шаг ступает, останавливается. Ее кидает из стороны в сторону, но та всё-таки уходит, стараясь бежать, чтобы не передумать. Может она и совершила глупую ошибку, но если Барнбасу так будет лучше, то так тому и быть.

— Где она?! — орет Фаготт как не в себя.

— Ее здесь нет… И искать ее никто не будет. — Произнесла Ада.

— Это кто это так решил? — вампир скалит клыки.

— Ты одержим ей. И должен понимать, что так будет лучше.

Резко голова мужчины поворачивается на девушку, и тот подходит к ней вплотную.

— Одержим?! — спрашивает ее, а после смеётся, — Совсем нет! Мое должно быть со мной, а ты забрала ее! — сжал тот бледную шею и зашипел прямо в губы вампирше: — Если отвечать не будешь… То у тебя есть две минуты, чтобы скрыться от меня… — отпускает тот бледную шею, смотря на пятна, что оставил после себя.

— Ты меня не убьешь… Не из-за какой-то девки… И где она знаю только я… А пока у тебя беды с головой, я тебе точно не скажу, где ее искать! — рычит Ада, смотря на него недовольно, — Барнбас одумайся! Ты опасен для нее!

— К черту… — ответил тот и перевернул стол, а затем и все то, что встречалось ему на пути. — Пошла к черту!

Меньше чем через неделю в поместье оказался только Ремьер. Он осмотрел девиц, что сидели за столом на завтраке, а главу не наблюдал. Прошел наверх и открыл двери его комнаты.

— Ты пропустил зачистку района, и мне пришлось выслушивать о том, какой у меня плохой дружок…

— Пошел к дьяволу… — рыкнул на него Фаготт, делая глоток из бутылки. Ада сидела на краю дивана, побитая, как щенок и что-то заполняла в документах. Он срывался на ней каждый чертов день, почти доводил до второй смерти, но та не раскалывалась. Молчала. И не говорила, где его сокровище.

— Настолько отчаялся уходу той девицы, что срываешься на помощнице? Может, отдашь ее мне? Не люблю, когда мутузят дамочек. А тебе бы грушу боксёрскую купить… — сложил Реми руки у груди, опершись о косяк двери. — Сколько? — спрашивает мужчина о цене.

Ада испуганно посмотрела на Лудда, а потом на Барнбаса. Конечно, тот был зол на нее за самоуправство, но, чтобы ее продать…

— Забирай… Все равно надоела. — ответил тот, достал из стола перстень к ее амулету и бросил другу в ноги. Он ведь обратил Аду… Он подарил ей защиту от солнца, а взамен взял с нее клятву верности, запечатав в украшении. А теперь…

«Просто… отдаст меня?»

Ремьер не гордый, наклониться за перстнем и взмахом руки прикажет Аде встать.