Вкус вишнёвой лжи. Книга 2 (СИ)

— Да, ты права. Я не сказал тебе про бабушку, потому что посчитал, что тебе лучше этого не знать. Я поставил на твой номер переадресацию, потому что боялся, что кто-то может тебе позвонить и что-нибудь не то ляпнуть, а уж про твою эту Аню я тем более молчу. Она подвергла тебя опасности, из-за неё нам пришлось раскрыть отношения, естественно, я не хочу, чтобы ты с ней общалась, — взгляд Иры мне не нравится, но что она хотела, требуя от меня правду? — А про Марка, уж извини, но это действительно не твоё дело. Я не обязан отчитываться перед тобой за каждый свой шаг, особенно если это касается компании.

Вот и всё. Я выговорился. Мне полегчало, словно я только что вынул пробку из лёгких и начал дышать полной грудью.

Девушка молчит, пристально смотрит на меня, словно надеется, что я рассмеюсь и скажу, что всё это была шутка. Но я устал, меня всё это достало. И ложь, и компания, и Марк и вообще всё в этом грёбанном мире.

Пусть всё катится к чертям!

Ира поднимается на ноги, берёт свой сотовый. Медленно снимает кольцо с безымянного пальца и бросает его в кружку. Бульк. Несколько капель падает на стол, и я смотрю на них, будто это кислота и вот-вот прожжёт дерево.

— Ненавижу кольца, — спокойно говорит Ольханская.

Я тихо смеюсь. Она ведь и правда их ненавидит, а ещё стринги и вьетнамки. Говорит, что не чувствует себя с ними свободной.

— Разберись, что тебе важнее. Грязная компания или семья, — Ира проходит мимо. — Я пока поживу у отца.

Эмоции всё ещё бурлят. Перед глазами стоит картинка привязанной к стулу Власовой, её дрожащие губы и слёзы с молящими о помощи взглядами. Усмехающийся Марк, жаждущий её крови. Вернувшийся Назаров…

За Ирой? Она моя.

Я ставлю бутылку на стол и иду вслед за девушкой.

— Постой, — хватаю её за локоть в коридоре и разворачиваюсь к себе лицом.

Её холодный взгляд только нервирует — я впиваюсь в её губы поцелуем, чтобы не видеть его. Ира дёргается, вяло отвечает.

— Перестань, — бормочет Ольханская, пытается отстраниться, но я резко дёргаю её обратно и прижимаю лицом к стене. — Перестань, Стас.

Злится.

А я уже не могу остановиться, и единственная мысль, которая вертится у меня в голове: «Она моя».

Запускаю руку под её футболку, сжимаю грудь, коленом прижимаю её ноги, чтобы не вырывалась. Кусаю в плечо. Ира дёргается, пытается выскользнуть из захвата, но я проворно расстёгиваю её джинсы и пробираюсь рукой внутрь.

Ядовитое желание заполняет мою голову, затуманивая разум, и всё, чего я сейчас хочу, лишь взять то, что принадлежит мне.

Я трусь о неё вставшим членом, целую в шею, рывком пытаясь стащить с неё джинсы. Девушка неожиданно расслабляется, поддаваясь моим движениям и поворачивает голову, томно прикрыв глаза и ища губами поцелуй.

Я ослабляю хватку — Ира осторожно поворачивается ко мне лицом, обвивая шею руками, и прижимается ко мне таким желанным разгорячённым телом. Выгибается.

А когда я теряю бдительность, резко тянет меня за шею вниз и со всей силы ударяет коленом в пах. Боль отрезвляет как ледяной душ — я тут же отпускаю Ольханскую и, скуля, оседаю на пол. На глаза наворачиваются слёзы, но всё, что я могу: сложиться в позе эмбриона и молить всех богов на свете, чтобы эта адская боль отступила.

— Урод, — сплёвывает Ольханская.

После этого она уходит, прихватив с собой сумочку и некоторые вещи, какие — понятия не имею, потому что продолжаю корчиться от боли.

А когда становится легче — я прислоняюсь спиной к стене, вслушиваясь в тишину пустой квартиры, и думаю о том, что я действительно настоящий, мать его, урод…

Ложь 63. Ира

«… а вы замечали, что когда люди спотыкаются или падают, у них на миг такие детские лица… Наверное, потому, что перестают врать…» Русалка (2007)

Hemming — Hard On Myself

Ложь 63. Ира

Стас корчится на полу, когда я поспешно покидаю квартиру, желая поскорее оказаться на свежем воздухе и хотя бы немного остудить закипающую в крови злость. Что-что, а подобное поведение по отношению к себе я терпеть не собираюсь, а уж вникать в причины внезапного срыва Скворецкого тем более.

Я ему не вещь, чтобы брать меня, когда вздумается. Я не ребёнок, которому требуется постоянный присмотр. Не послушная собачка, выполняющая команды.

Мне было плевать на компанию Стаса, пока «Бигарро» не приносила проблем, а в ответ на понимание и терпение я получила жёсткий контроль и ложь, просочившуюся в нашу идиллию.

Я в бешенстве! Не только из-за того, что позволила Скворецкому увязнуть в этом болоте, но и из-за безответственности Стаса. Когда он превратился в параноидального деспота, жаждущего в одиночку контролировать всё вокруг? В какой момент компания стала для него важнее наших отношений?

На лестничной площадке тенью стоит Дима — дверь позади меня хлопает, и парень делает шаг в мою сторону.

— Даже не смей идти за мной, — со злостью говорю я, не в силах взглянуть в глаза охранника.

Дима верная собачка Стаса, он много чего знает и уж точно в курсе похищения Власовой. Возможно, он даже приложил руку к её смерти, потому что я очень сомневаюсь, что Скворецкий способен на подобное.

— Ир.