Вкус вишнёвой лжи. Книга 2 (СИ)

— К сожалению, могут, — Олег облокачивается рукой о спинку стула, пристально прожигая меня взглядом. — Твой отец завещал все свои акции тебе или Артёму, если с ним что-то случится и он не сможет управлять компанией. Но только в том случае, если кто-либо из вас решит заняться бизнесом. Иначе, все сбережения переходят на счёт самой организации. Новый владелец может полностью управлять ими.

— То есть, если я откажусь, то все наши деньги уйдут компании?

— И партнёры как коршуны растащат всё к чертям! — возмущается мама. — Понимаешь? Мы обанкротимся! И все твои накопленные деньги тоже испарятся. Пф-ф-ф… — делает взмах руками. — И всё. Была бы моя воля, я бы сама встала во главе компании, пока Максим не поправится… Но в завещании написаны только ваши с братом имена. А что, если бы ты тоже погиб? Что тогда? Я бы осталась одна, к тому же ещё и без гроша в кармане! — причитает мать.

Прикрываю лицо рукой, шумно вздыхая. Вытягиваю под столом ноги и недолго думаю.

— Да бред полный. Неужели ничего нельзя сделать? Я ведь нихрена не смыслю в бизнесе! Я не могу просто взять и начать управлять такой огромной компанией! — снова взрываюсь, мысленно понимая, что, по ходу, выхода у меня нет. Если не хочу оказаться бомжом, придётся играть по их правилам. Но всё моё нутро не хочет мириться с таким поворотом событий. Я вскакиваю на ноги, хлопая ладонью по столу, с вызовом смотрю то на мать, то на помощника отца. — Артёма всю жизнь готовили к этому! Я не знаю, что нужно делать и как управлять этим дерьмом. Нельзя так просто поставить меня во главе компании и надеяться, что всё будет в порядке!

— Стас, ты всё детство провёл на совещаниях отца. Ты в его офисе ночевал, да практически прописался там! — возмущается мама. — Неужели, ты забыл, как сильно хотел занять его место?

Отвращение в очередной раз вонзает мне под рёбра нож. Я кривлюсь, жалея, что под рукой нет ничего, что можно было бы сломать.

— Ага, — презрительно бормочу я. — Пока отец не выбрал брата на эту роль.

Мама вздыхает, отпивает из бокала.

— Ты был неуправляемым ребёнком. Максим решил, что будет продуктивнее обучить Артёма.

Вскидываю руками, мол, посмотри, к чему это всё привело. Теперь ты умоляешь меня стать боссом компании, чтобы не оказаться на помойке. Это несправедливо. Ни разу в жизни я не чувствовал себя настолько беспомощным.

— Я буду помогать тебе, — обещает Олег. — Я всегда был на стороне твоего отца, и сделаю всё, чтобы ты не упал в грязь лицом.

Без сил опускаюсь обратно на стул. Неужели, нет другого выхода? Я же не могу… Не хочу. Я так зол на брата, отца, мать, да на весь мир, что не могу даже нормально соображать. Это тупик, и выбраться из него невозможно. Как бы я не рыпался, без денег я никто. Я не как Костян, не смогу поднять денег с ничего. Я не Ира, выросшая на пенсию бабушки. Вся моя жизнь — притворство. Я всего лишь очередной богатенький ребёнок, который ничего не может сделать без денег отца. И только сейчас я это понимаю.

Олег открывает чемодан и достаёт оттуда документы. Кладёт их предо мной, сверху аккуратно опускает ручку.

— Ты должен подписать это, — вкрадчиво говорит мужчина. — Договор, что ты согласен занять место отца. Таким образом, все акции перейдут к тебе.

— То есть, я смогу делать с ними всё, что захочу? — усмехаюсь я, сверля взглядом белоснежные листы с ровным напечатанным текстом. — А если я продам их и свалю куда подальше?

Олег пожимает плечом.

— Это будет твоё право.

Недолго молчу. Чувствую на себе пристальный взгляд матери, любопытный Олега.

— Мне не нужны его деньги, — скорее себе, чем им, говорю я. — Я согласен. Но только до выздоровления отца. Как только он встанет на ноги и сможет вернуться в бизнес, я уйду. Рожайте себе других наследников…

— А если не очнётся? — спрашивает Олег.

Хватаю ручку и, даже не читая договор, открываю последнюю страницу.

— Продам всё к херам и свалю, — небрежно подписываю документы, затем отбрасываю ручку в сторону и шумно вздыхаю.

Вот и всё. Я только что уничтожил свою спокойную жизнь, согласившись на то, чего боялся больше всего на свете. Рабства компании отца. Спасибо тебе, братец.

Поднимаюсь на ноги, не собираясь больше находиться в этом удушающем пентхаусе. Хочется глотнусь свежего воздуха и… пожаловаться обо всём Костяну.

Когда я прохожу мимо матери, та снова хватает меня за локоть. Уже собираюсь огрызнуться, мол, что ещё тебе нужно, но она лишь поджимает губы, делая большой глоток из бокала.

— Ты правильно поступил, — отпускает меня, пристально прожигая взглядом. — И, пожалуйста, сделай хотя бы вид, что скорбишь.

Последнюю фразу произносит с упрёком и разочарованием. Боль колит в сердце острой иглой, заставляя зародиться в груди коктейль из стыда, обиды и несправедливости. Это всё какой-то сон, жуткий кошмар, сделанный из моих страхов. И больше всего в этот момент я хочу проснуться.

Ничего не ответив, направлюсь к выходу, пытаясь избавиться от пронзительных глаз матери.

— Я позвоню на счёт остального, — говорит Олег.

— Ага, — отмахиваюсь.