Вкус запретного плода

Марина молча улыбнулась, стоя у дверей кухни. Вдруг она испугалась. Действительно, что же делать? У нее же нет молока! Что теперь, бежать на чердак за Светкой? Да нет, наверняка Денис что-нибудь придумает! Не может быть, чтобы он не знал, что делать, ведь он уйму крольчат вырастил!

Марина пошла в Анину комнату, взяла на руки свою дочку.

— Ксюша! — прошептала Марина в ярко-розовое, почти что красное ушко, все в нежном пушку. — Не плачь, Ксюша, все будет хорошо. Мама что-нибудь придумает!

«Мама. — Это звучало так торжественно, так непривычно, так сладко! — Мама, — повторила Марина про себя. — Я, значит, теперь мама». Малышка на Марининых руках поутихла, только недовольно покряхтывала. Ничего, сейчас все как-нибудь образуется.

С торжествующей улыбкой Марина внесла девочку в кабинет и молча встала перед Денисом. Денис с недоумением уставился на них.

— Ну? — спросил он наконец. — Зачем ты ее принесла? Я сказал уже — она голодная! Пусть мамаша ее покормит. Или она не знает, как кормить?

Видя, что Марина улыбается и по-прежнему ничего не отвечает, Денис наконец разозлился.

— Ну чего ты молчишь? Я тебя русским языком спрашиваю: почему она не кормит ребенка?

— Денис, ее нет.

— Кого нет? Бабы? А куда она подевалась?

— Не знаю, — Марина пожала плечами. — К себе, наверное, ушла, на чердак.

— А ребенка она тебе оставила?

— Ну да. Это теперь моя дочка. Ее зовут Ксюша.

От неожиданности Денис на мгновение потерял дар речи. Он молча пялился на Марину, потом набрал в легкие воздуха и шумно выдохнул:

— Кранты! — И захохотал. — Ну вы даете! — повторял он сквозь смех. — Ну даете! Ну бабье! Нет, я не могу! С вами не соскучишься! С вами никакого цирка не надо! Конец света какой-то!

Тут он неожиданно перестал смеяться.

— Ты соображаешь хоть что-нибудь? Ну чего ты стоишь, будто миллион в лотерею выиграла? Чем ты ее кормить будешь? У тебя молока еще месяца четыре не будет! И что ты собираешься делать все это время? Велишь ей подождать, да? А сейчас ты что делать будешь?

— Я… — растерялась Марина. — Я думала, ты мне подскажешь…

Денис опять рассмеялся, невесело, коротко. А Марина почувствовала вдруг в ногах свинцовую тяжесть. Она опустилась в кресло и смотрела оттуда на Дениса с тоскливым недоумением. Она была уверена, что Денис непременно разделит с ней ее радость, ведь в какой-то мере это был их общий ребенок. Денис принял его вчера ночью, вместе они услышали его первый крик. Как же так получилось, что для Марины этот ребенок в одно мгновение стал родным, а для Дениса он ровно ничего не значил?

— Денис, — робко сказала Марина, — неужели ты вправду хочешь, чтобы я отнесла маленькую на этот ужасный чердак? Разве нельзя взять ее в Крольчатник? Там места нет еще для одного ребенка? И неужели нет способа ее выкормить? Я слышала, у многих женщин вообще не бывает молока!

Денис смотрел на Марину грустными большими глазами. Он подошел к креслу, где она сидела, присел на корточки и снизу вверх заглянул Марине в глаза.

— Малыш, — ласково сказал он, — конечно, в Крольчатнике на всех хватит места. И конечно, можно выкормить ребенка молочной смесью. Я просто хочу, чтобы ты поняла, насколько это серьезно. Это ведь не игрушка, не котенок и не щенок. Это человек, хотя еще маленький. Его нельзя сегодня взять себе, а завтра отдать кому-то другому. Ребенку нужна мать.

— Я буду ей матерью!

— Быть матерью чужому ребенку стократ труднее, чем собственному. А эта девочка… Да ты лучше меня знаешь, в каких условиях она вынашивалась! И у тебя нет на нее никаких документов! Что, если эта Светка через недельку передумает и заявит на тебя в милицию, что ты украла у нее ребенка?

— Да не заявит она! Светка милиции как огня боится! Неужели ты вправду хочешь, чтобы я отнесла ее на чердак? Я не смогу этого сделать! Это невозможно!

— Хочешь, я сделаю это сам?

— Ты? — От изумления глаза у Марины расширились. Она вскочила с кресла и отбежала от Дениса подальше, точно боясь, что он выхватит у нее ребенка. — Денис, но Светка сама хотела сдать девочку в детский дом!

— Так пусть сама и сдает, а мы при чем?

— Да ты белены объелся, что ли? Не отдам я ее никому, это мой ребенок, понимаешь?

— А вдруг она больна?

— Ну и что? А если бы у меня родились близнецы и один из них оказался больным, что тогда, я сдала бы его в детдом? Вы в свой Крольчатник только здоровых детей принимаете?

— Мы детей не принимаем, а рожаем! И если уж на то пошло, друг от друга рожали. А так как сами мы, если уж на то пошло, вполне здоровы…

— И у здоровых людей рождаются калеки!

Малышка, которой надоело ждать, испустила наконец громкий, жалобный крик. Оба они опомнились и сразу перестали спорить.

— Черт с тобой! — Денис устало махнул рукой. — Пойдем лучше на кухню. Найдется где-нибудь в этой квартире сухое молоко?

Сухое молоко нашлось.

Потом малышка, сытая и довольная, снова уснула, а Марина долго сидела с ней на коленях, изучая крохотное личико и нашептывая ей нежные слова. Денис сзади подошел к ней, наклонился, поцеловал Марину в шею и жарко зашептал в ухо:

— Отложи ее теперь хоть на минутку, а?