Вкус желаний (СИ)

И всё же я не смогла уснуть без двух таблеток снотворного. Я долго и упорно искала в интернете хоть одну зацепку, читая о прозопогнозии, что ошиблась. Увы, как любил говорить Дэймон: «Статистика – вещь упрямая». С этим трудно не согласиться.

***

Утром я провожаю Дэймона, обняв его так сильно, насколько могу. Перед полётом он собирается заехать в офис. Этого времени мне хватит, чтобы сменить образ. Я надеваю свой старый безразмерный чёрный спортивный костюм. Ни грамма макияжа, волосы под капюшон. Телефон оставляю дома – так Дэймон не узнает о моём местоположении. Вместо «Теслы», ловлю такси. В здании аэропорта я жду появления Дэймона и надеюсь, что он будет без Виктора.

Я заранее придумала, что буду делать, если Дэймон узнает меня и спросит, к чему весь маскарад – признаюсь как есть, и мы вместе посмеёмся над моей глупостью. Посмеёмся же?

Спустя мучительно-долгих полчаса я наконец-то вижу Дэймона. Он направляется к окошку регистрации частных вылетов. Сейчас! Иду в его сторону, сердце пробивает дыру в грудной клетке, ноги дрожат, хочу свернуть обратно, но продолжаю идти. Мне снова становится тяжело дышать из-за паники.

«Дэймон, пожалуйста! Взгляни на меня, назови моё имя! Пожалуйста, Дэймон! Пожалуйста!»

Дэймон отдаёт оператору паспорт и смотрит по сторонам. Я совсем рядом, буквально в двух шагах от него. Медовые глаза лениво пробегают по пассажирам, задерживаются на ком-то… Но не на мне. Я облокачиваюсь на стену и просто жду, даю ему время, или себе.

Я физически ощущаю, как вдребезги разбивается моё сердце, когда Дэймон проходит мимо меня, мазнув по мне взглядом.

«Повернись! Повернись! Повернись!»

По щекам бегут слёзы, я бессильно скатываюсь по стене. Кого я обманываю? Себя. Зачем? Зачем?!

Как повлияла на Дэймона авария? Он не различает лица и ещё что-то? Почему он был так уверен, что не полюбит меня? Не умеет чувствовать? Мне так жаль его! Так жаль… Но себя мне жаль ещё больше! Кто я для него?!

«Чистый лист, на котором можно написать историю».

Я для него собака-поводырь, вещь, неприхотливая игрушка, влюблённая маленькая девочка для отвода глаз? Я каждый день сражаюсь за его любовь, из кожи вон лезу, чтобы быть для него идеальной во всём. Зачем?!

— Девушка, Вам плохо? — из мыслей меня вырывает голос охранника.

— Нет, всё хорошо, — отвечаю я и поднимаюсь с пола.

Выхожу из аэропорта и бесцельно иду вперёд. Душу разрывает на части от осознания жестокой правды: Дэймон никогда меня не полюбит!

«Никогда. Никогда. Никогда!» — набатом бьёт в голове.

Я брожу по городу целый день, не могу решиться пойти домой, хотя знаю, что не увижу от него пропущенный. Дэймон никогда не звонит во время таких странных полётов.

Я разрушена, разбита. Мне так больно, я лежу на поле боя за его любовь, истекая кровью… Но я должна выжить!

Возвращаюсь домой и хожу из угла в угол, оглаживаю его одежду прощаясь. Падаю на кровать и вдыхаю его аромат напоследок.

Да, импульсивно, да, необдуманно. Но ведь каждому человеку нужно, чтобы его любили. Меня любить должна хотя бы я сама! Если я останусь, то потеряю себя окончательно – сдамся без боя!

Я хватаю свой потёртый чемодан, складываю в него вещи первой необходимости, ноутбук и планшет, перевожу на свой счёт с телефона, подаренного Дэймоном, десять тысяч долларов. Мне этого хватит на первое время, а больше и не нужно. Переставляю сим-карту в старый телефон и оставляю короткое письмо для Дэймона:

«Я люблю тебя так сильно, что порой задыхаюсь. Я так боюсь потерять тебя, что теряю себя. Помнишь, в самом начале наших отношений, когда ты настаивал на контракте, я обещала, что уйду сама, без слёз и истерик. Я держу слово, как и ты своё, что не полюбишь меня. Грустно и смешно. Мне не нужно ничего, просто позволь уйти. Позволь мне вернуть себя. Твоя Мередит».

***

Я выхожу из квартиры среди ночи – невыносимо и дальше находиться в его доме, ловлю такси и еду в аэропорт. Мне ещё никогда так сильно не хотелось сбежать из этого потрясающего города, ставшего клеткой. Ванесса и в этом была права…

На меня накатило странное чувство болезненной пустоты, я настолько остро ощутила нехватку любви к себе, что стало стыдно. Перед собой. Наверное, сработал инстинкт самосохранения и спасение себя стало для меня единственной важной задачей.

Я помню, что обещала Роби приехать. Придётся нашу встречу немного отложить. Надеюсь, он не сильно на меня обидится.