Вкус желаний

Без пятнадцати восемь пришло сообщение от Дэймона, чтобы я спускалась на парковку. Раз десять я придирчиво осмотрела себя в зеркале: стрелки на глазах идеальны, как и весь макияж, высокий гладкий хвост открывал шею и отлично подходил по стилю к бордовому вечернему комбинезону, я с трудом стояла на высокой платформе босоножек, но менять их на более удобную обувь не собиралась — я должна соответствовать Дэймону и постараться понравиться Ванессе. Да, она ему не родная мать, но если они общаются после смерти отца Дэймона, значит, у них хорошие отношения. А где, интересно, родная мать Дэймона? Никогда не слышала о ней от Томаса Грэма.

Дом Ванессы располагался на Форест-Хилл. Элитный трёхэтажный особняк в георгианском стиле, как мне показалось, очень соответствовал Томасу Грэму: красивая классика, симметрия, скромный декор, скатные крыши с фронтонами и внутренний уют. Последнее относилось лишь к интерьеру, а не к общей обстановке — она была высокомерной и холодной под стать Ванессе Грэм.

Дэймон галантно помог мне выйти из чёрного «Бугатти», подав руку. Всю дорогу сюда у него был деловой разговор по телефону, но он то и дело бросал на меня пылкие взгляды. Его внимание подобно волшебной палочке выпрямляло мою спину и придавало уверенности. Ему понравился мой образ, и это главное для меня — быть красивой в его глазах!

— Ты великолепно выглядишь, Мередит, — прошептал он, наклонившись к моему уху.

От радости у меня быстрее застучало сердце, и счастливая улыбка заиграла на губах.

— Спасибо, Дэймон. Я старалась.

— Идём? — Дэймон подставил мне локоть.

Двери нам, как и ожидалось, открыл дворецкий. Седовласый полноватый мужчина в возрасте учтиво поклонился и впустил нас в дом. Ванесса подобно Шарлиз Терон в рекламе духов «J'adore» царственно спускалась по красивой винтовой лестнице. Она и выглядела сейчас так же: золотое платье в пол на коротких лямках. Нижнее бельё под ним не угадывалось. Возможно, она и вовсе без него. Короткий ёжик белых волос отлично подходил её лицу, как и шоколадного цвета помада на пухлых губах.

— Дэймон, милый, рада встрече! Ты так давно не навещал свою мачеху, — жеманно лепетала она, целуя воздух рядом с его щекой.

— Привет, Ванесса, — сдержанно ответил Дэймон, слегка отстраняясь от неё.

— Ну и что тут у нас? — Ванесса обернулась ко мне.

«Что?»

— Знакомься, это моя девушка — Мередит Фэй.

— Здравствуйте, — проговорила я следом.

Ванесса протянула мне руку для рукопожатия.

— Дорогая, какая же ты худенькая! Если бы не твои шикарные волосы, я приняла бы тебя за мальчика! — произнесла она, размашисто жестикулируя при этом.

— Спасибо, — неуверенно ответила я, не зная, как реагировать на её слова.

— Это не комплимент, милая. — Она широко улыбнулась и, махнув вперёд, пригласила проходить.

Дэймон обхватил меня за талию и повёл вперёд. Я старалась не подавать виду, что меня задели слова Ванессы. Впервые увидев её на вилле с ярким макияжем, в кроваво-красном платье, сложно было определить её возраст. Но сейчас я поняла — они с Дэймоном ровесники. Она не старше его и уж точно смотрелась странно в роли мачехи.

Мы зашли в просторную гостиную, интерьер которой тоже содержал в себе дух Англии XIX века. Светло-серые и тёмно-синие оттенки, мягкое освещение, дорогая антикварная мебель, а ближе к большому окну, будто вишенка на торте — царственно расположился огромный белый рояль.

Я, затаив дыхание, ползала взглядом по каждой детали интерьера: мебельным ручкам, резным элементам на фасадах, изящной лепнине…

«Я словно в поместье мистера Фицджеральда Дарси очутилась!» — с восхищением подумала я.

— Проходи, Мередит, не стесняйся, — поторопила Ванесса, ворвавшись в ту идиллию, что создал мой мозг, перенёсший меня в любимую книгу.

— Спасибо, я просто залюбовалась. У Вас так красиво, — на выдохе произнесла я.

— Красиво, — усмехнулась Ванесса и указала на свободный стул рядом с Дэймоном, сама же расположилась напротив нас.

— Да, а кто играет на нём? — я кивнула в сторону рояля.

— Дэймон, — фыркнула Ванесса и закатила глаза.

— Это правда? Ты умеешь играть на рояле? Сыграй что-нибудь! Пожалуйста! — заныла я.

— Исключено. Я больше не играю, — ответил он и ядовито обратился к мачехе: — Странно, что ты не выбросила его или не спустила в подвал, как портрет моего отца.

— Портрет не в подвале, а на чердаке. Это разные вещи, Дэймон, — парировала она.

— По мне — одинаково. Была бы твоя воля, весь этот особняк давно был бы продан и забыт, как нечто несущественное.

— Дэймон, — протянула Ванесса, словно смакуя его имя. — Я любила твоего отца, правда. Мне просто тяжело видеть его портрет. Сразу слёзы наворачиваются, а от слёз появляются морщины. А я же молода, мне ещё замуж выходить.

Ванесса и Дэймон несколько секунд мерились взглядами, будто без слов говорили о чём-то, а потом Дэймон рассмеялся, откинувшись на стуле.