Вкус желания

Возможно, Клейборо удалось добиться ее привязанности, но вряд ли барон оказался способен пробудить в ней хоть малую толику страсти. А мог бы он, Томас, не отличающийся ни сдержанностью, ни терпением, а также обладающий незаурядной гордостью, совершить подобный подвиг? Мог бы он заставить ее пожелать его, а тем паче томиться по нему, по его прикосновениям, поцелуям и всему тому, к чему она выказывала столь явное презрение? Хватило бы его актерских способностей на то, чтобы сыграть роль джентльмена, охваченного страстью?

Ответ был однозначный: нет. Ему предстояло отточить свое мастерство как можно скорее, чтобы его план увенчался успехом.

— Если не считать моего титула, богатства и внешности, что еще привлекательного ты нашла во мне? — спросил бы.

Все эти достоинства девчонка отмела бы, с презрительным видом вздернув подбородок. Но ведь, кроме всего этого, ему есть что предложить женщине. Разве нет?

Он чувствовал пристальный взгляд Грейс и повернул голову, чтобы лучше видеть ее. Приподнял бровь.

Молчание Грейс заставило его повторить свой вопрос.

— Не в моей власти управлять подобными вещами, поэтому я попытаюсь не оскорбляться тем, что ты не торопишься с ответом.

— Не в этом дело, дорогой. Просто я сочла твой вопрос странным, — ответила она с улыбкой, и вокруг ее глаз веером разошлись крохотные морщинки. — Не пытайся убедить меня, что усомнился в собственном обаянии.

— Но ты так и не ответила на мой вопрос.

Высвободив свою руку из его, она принялась игриво теребить волосы у него на груди.

— Ты воплощенный вызов, а женщины любят, когда им бросают вызов. В тайне каждой женщине было бы лестно подмять под себя такого человека, как ты.

Она поцеловала его в грудь и, повернувшись к нему лицом, потерлась щекой о руно волос на его груди — подобно тому как ластится кошка, требуя ласки.

— К тому же женщинам нравится, чтобы их покоряли. Особенно если это мужчина, умеющий доставить женщине удовольствие.

Последовал второй поцелуй. На этот раз в живот.

— А ты, мой дорогой, точно знаешь, как это сделать. К тому же ты еще очень щедр. Никто из моих бывших покровителей никогда и не думал о таких вещах, как день рождения или праздники.

Томас знал, что она имеет в виду рубиновую подвеску, подаренную им на ее день рождения несколько недель назад.

— И каким внимательным ты можешь быть, когда захочешь!

И невнимательным тоже, если вздумается, но он знал, что она не произнесет этого вслух, по крайней мере сегодня вечером.

Но будет ли этих качеств достаточно, чтобы разбудить такую холодную рыбу, как леди Амелия Бертрам? Он никогда не пытался, да, впрочем, у него и не было надобности, соблазнять женщин. В Англии на молодых, богатых и достаточно привлекательных светских джентльменов женщины обычно набрасывались сами.

— А почему ты спрашиваешь? — поинтересовалась Грейс, и рука ее оказалась в дюйме от волос на его груди, где они сначала расходились, образуя фигуру, напоминающую наконечник стрелы, а потом снова начинали густо расти.

— Может быть, меня заинтересовало, удерживает ли тебя со мной что-то, кроме денег.

На этот раз он позволил ее пальцам поглаживать его твердеющий жезл долгими плавными касаниями одаренных рук. Под этими ласками наслаждение нарастало и усиливалось.

Грейс скользнула вниз: по его телу, взяла в рот его жезл и принялась энергично водить языком вокруг чувствительного кончика. Несколькими секундами позже она подняла голову и посмотрела на него глазами, затуманенными страстью. Губы ее изогнулись в обольстительной улыбке, а рука продолжала ласкать его разбухшее естество.

— Вот это-то и удерживает меня при тебе.

Томас с тихим стоном откинул голову назад, и все разумные и связные мысли улетучились у него из головы.

Глава 8

Амелия продала бы душу дьяволу, чтобы задержать свой отъезд из Уэстбери, если бы не опасалась вечного проклятия и ада. Хотя жить под одним кровом с виконтом было своего рода адом на земле.

И все же никакие мольбы не могли заставить ее отца отказаться от намеченного плана. Через месяц после ее возвращения из их поместья он принялся выпроваживать ее из дома на Фаунтин-Крест с такой поспешностью и таким очевидным облегчением, как если бы она была нежеланной гостьей, задержавшейся в его доме на целый месяц.

Сломанная ось экипажа замедлила их путь в Девон. И тогда они — она, Элен и Джордж, доверенный слуга отца, — пропустили поезд, который должен был доставить их в Торби, и это дало ей отсрочку на день. Эта отсрочка весьма огорчила Джорджа, зато Амелия обрадовалась хоть небольшой передышке. Но на следующий день ко времени ленча они прибыли к месту назначения, и с каждой милей, приближающей ее к его дому, настроение ее портилось все больше — она приближалась к своему тюремщику. К счастью, под сводчатым потолком в Стоунридж-Холле ее ожидал не он, а его мать.