Вкус Жизни

И ведь своими словами я прямо-таки попал в точку. Как раз он и был для меня отцом. Он проявлялся так, чтобы развернуть меня в нужную сторону, ведь я заплутал в этой торговой компании, сбился с пути, закис. «Отец» пришел в такой форме, чтобы показать мне, кто на самом деле решает, что будет дальше. Этот «кто-то» – я. Мой внутренний голос твердил мне, что пора двигаться дальше. Мое сердце требовало перемен. Но я был глух к ним.

– Че ты сказал? – опешил заводила, после чего резко выкрикнул: – Гаси его, парни! – И события сорвались, словно болид со старта на трассе «Формулы-1».

Их было шестеро… Один на один этот крикливый был мне явно не конкурент. Я умел за себя постоять и мог выгрызть землю за справедливость и желание жить. Но их было шестеро…

Я чувствовал удары кулаков и ног всем тело. Ощущал злобное частое дыхание, потому что пинать и бить кого-то, особенно если он защищается – это все-таки утомительное занятие. Я быстро встретился с холодным асфальтом. Кто-то коленом прижимал мою шею, кто-то держал за руки и за ноги, пока тот самый крикливый снимал с пальца золотой перстень и срывал цепочку с шеи, выгребал деньги и вытаскивал телефон из кармана. Когда они устали, отошли в сторону, я улучил момент, и, схватив ключи, валяющиеся прямо перед лицом, неровным бегом, так быстро, как только мог, побежал в сторону подъезда. До дома оставалось немного. Видимо, удовлетворившись найденным и остудив пыл, городские шакалы успокоились – именно этих животных в тот момент они больше всего напоминали.

– Да пусть бежит, с него больше нечего взять. Сопляк! – крикнул в спину тот самый.

Влетев в свой подъезд, я поднялся на третий этаж, трясущимися руками открыл дверь, вошел в квартиру. В голове били барабаны, и я чувствовал, как кровь разносит адреналин по всему телу. Но не только его. Обида, разочарование, негодование, злость… Океан злости разливался во мне – на себя, на этих парней, появилась даже злоба на внутренний голос и на Творца, который допустил такое. Я ощутил, как злость превращается в ярость. Забрало упало окончательно. Адреналин кипел в крови. Боли не стало.

Не соображая ничего, я схватил нож с полки в прихожей и побежал на улицу. Промелькнула мысль, что они не могли далеко уйти и я должен восстановить справедливость, должен вернуть свои вещи, должен…

В тот момент я был уже не в состоянии услышать в голове два простых слова: «Все сам». Только позже я понял их значение…

Они действительно ушли недалеко. Все также смеялись, громко разговаривали и в целом от них исходило хорошее настроение.

– Вернули все, быстро! – истошно закричал-зарычал я настолько громко, насколько мог в тот момент.

Несколько человек обернулись. Разговоры и смех стихли.

– Ого, кто к нам вернулся! Тебе че, мало было? – сказал самый крикливый и тут же затих, увидев в моей руке нож.

– Я сказал: вернули все, быстро! – повторил я, подойдя уже вплотную.

Уже не так уверенно, но все же «крикливый» решил наехать на меня:

– И че ты собрался делать с этим ножиком? Может, сам зарежешься, а мы посмотрим и поржем? – выдал банальность он, после чего вся компания неуверенно, но заржала в знак поддержки. – Или зарежешь нас всех?

– Не всех. Одного тебя хватит, – сказал я. В голове сначала возникла мысль, обращенная к самому себе: «Вот ведь, млин, Рэмбо недоделанный! Насмотрелся голливудки!» А затем, где-то на периферии сознания, снова зазвучали слова: «Все сам…»

Эти слова я по-прежнему интерпретировал неправильно. Да что уж! Я их и не слушал, не пытался понять суть, пойти на глубину стоящего за ними смысла. Действовал на животных инстинктах голодного зверя, загнанного в угол и уже не видящего ничего вокруг. «Сам, так сам! По… на все!» Делаю. Все. Сам. Ар-р-р-р-ра-а-а! Словами справедливость было не восстановить. С гиеной человеческим языком договориться не получится. Разговаривать нужно было на их языке. Зубов и когтей.

Я подскочил к «крикливому», который стоял чуть впереди всех, и нанес удар слева направо в плечо. Нож на удивление легко разрезал кофту и кожу. Вся компания в шоке замерла, а глаза моего противника от страха и боли расширились, и он вдруг побежал куда-то в сторону, прежде чем я смог сказать еще хоть что-то. Я резко превратился из жертвы в охотника: кровь забурлила еще сильнее, ведь я почувствовал свою силу! Но моя цель не была достигнута, ведь я не вернул свои вещи, деньги и чувство собственного достоинства.

Я находился в состоянии шока и на адреналине. Меня подгоняли ярость и желание восстановить справедливость. До сих пор удивляюсь, насколько легко и быстро я догнал его, чтобы крепко ухватить за плечо и дернуть на себя. Он начал разворачиваться, в этот момент запнулся и стал падать. Пытаясь найти точку опоры, он ухватился за ворот моей куртки и резко дернул к себе. Нож в моей правой руке был выставлен навстречу и, почти не встречая сопротивления, вошел в бок парня. Он истошно закричал.

Вместе с его криком пришло понимание непоправимости случившегося. Я не хотел никого убивать, я хотел лишь напугать, вернуть свое, восстановить справедливость, смыть с себя позор…