Вкусивший плоти Ангела

На противоположной стороне стола сидел… Нагиса Каору, собственной ангельской персоной. Табрис был задумчив, если не сказать — обескуражен, а лицо его несло на себе яркий красный след от пощечины. Вообще-то, первой реакцией женщины, когда она увидела перед собой полуодетого бледного парня была таковой, что она сразу, без раздумий захотела достать из-под подушки табельное оружие и выстрелить в ненавистное ей создание. Но, так как оружия под подушкой не оказалось, ее руки сами, без каких-либо мыслей хозяйки, уже метнули в альбиноса первый попавшийся им предмет. А затем второй, третий… Неожидавший такого приветствия Ангел опешил, хоть это и не помешало ему выставить свое АТ-поле и защититься сначала от пустой бутылки, потом от пачки с отчетами… И тогда, когда Кацураги увидела, что снаряды не достигают цели, она поступила чисто по-женски, как обычно они (женщины) поступают в таких ситуациях. Стремительно и иррационально. Она, подхватившись и прикрываясь простыней, стремительно оказалась возле Табриса и… отвесила тому хлесткую пощечину! Почему альбинос, защитившись от кучи брошенного в него барахла, взял и пропустил подобный удар наверное и не скажет даже он сам.

Сейчас же он с задумчивым и озадаченным видом что-то быстро искал в неприметном блокнотике. А Мисато… А Мисато испытывала одно из величайший потрясений в ее жизни, сравнимых, пожалуй, с виденным ею Ударом. Если сгруппировать и обобщить все те мысли, что стремительно метались в голове у майора, то можно выразить их в один прерывистый поток слов-образов:

«Я. Переспала. С. Ангелом. Что. За. ЧЕРТ?!» — примерно так.

Это было выше ее понимания. И хотя она уже смирилась, что это бледное существо, относящееся к тем, кого она искренне ненавидела и поклялась изничтожить, вроде как их союзник, и даже притерпелась с его существованием, но ЭТО. Это не может быть правдой! Она не могла!.. Это просто НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО! Это он! Наверняка, это он виноват! Это подлое существо затуманило ее рассудок, использовало какие-то свои нечеловеческие способности и надругался на ее телом!..

В тот момент Мисато, словно Евангелион в Берсерке, повалила растерянного Табриса на пол и нависла над ним дамоклов меч, потребовав:

— Говори! — И в этом одном слове было столько сдерживаемой ярости и жажды разрушения, что смогли впечатлить даже многосильного Табриса. Или тот был просто слишком растерян полученной оплеухой, чтобы соображать… А потом он начал говорить. И чем дальше Мисато его слушала, тем сильнее у нее возникало желание схватиться за голову и удариться пару раз об стену. По словам Каору выходило, что это не он, а ОНА, Мисато, сама затащила его в свою кровать! Вначале ей хотелось удушить Нагису, потом — застрелиться самой… Но самое ужасное, что по мере рассказа в голове Кацураги начали всплывать сокрытые алкоголем подробности минувшего вечера. И они, как это не печально, полностью подтверждали слова Ангела.

Мисато сжала кулаками свои волосы и несколько раз стукнулась головой о столешницу: рассказ запустил цепочку всплывающих из глубины сознания воспоминаний. Она вспомнила, как будучи уже изрядно навеселе о чем-то рассказывала подозрительно розовощекому (с его-то обычной бледностью) Табрису. И в тот момент он казался ей таким чутким и внимательным слушателем… а еще надежным и даже привлекательным(!) парнем. А еще он так сочувственно и понимающе кивал!..

«Что я пила?!» — Обреченно подумала женщина, тершись лбом о стол.

Новое воспоминание было ещк краше предыдущего: Притянутый за ворот рубашки альбинос был яростно и жадно целован ее губами. Красные глаза, находящиеся так близко к ее глазам, пораженно расширены и казались такими умильными..

Новое воспоминание: Лифт, опускающийся на стоянку базы. Мисато опять целуется с Каору. Он пытается отвечать ей тем же, но делает это неловко и неумело. Ей это нравится и кажется милым..

Воспоминание: Темнота квартиры, шорох спешно снимаемой одежды. И ее шепот, которым она говорит что «сделает все сама».

Еще воспоминание: Они вошли во вкус..

Воспоминания, воспоминания, воспоминания… Память услужливо вываливала на нежелающую того женщину все больше и больше подробностей.

— Что ты делаешь? — Убитым голосом спросила Мисато, надеясь хотя бы в разговоре отвлечься от постыдных картинок из минувшей ночи. Пусть даже со своим совратителем… или невинно совращенным?!

— Не могу понять… Человеческие отношения так сложны. Я что-то сделал не так?.. — Пожаловался Табрис, роясь в блокноте. Он поднял глаза на Мисато и пояснил: — Тут написано, что в подобных случаях мужчина должен принести женщине приготовленный горячий кофе, разбудить поцелуем и предложить горячего напитка… Но я, кажется, в чем-то ошибся..