Вкусивший плоти Ангела

— Неизвестно! Прекращаем тест?

— Нет, продолжать! Наблюдайте изменения.

— Уровень синхронизации 42,7 %! 43,9! 47 %!

— Состояние пилота?!

— Без изменений..

Синдзи был собран и сосредоточен. Ему сказали синхронизироваться с роботом. Сказали, но забыли уточнить — как! Из тех путаных объяснений доктора Акаги он не понял и половины. Воля, сила мысли, желание… Парень украдкой вздохнул: эх, было бы все так просто! Но даже так, он старался. Зачем? Он и сам этого не знал. Его использовали. Собственный отец вспомнил о нем только тогда, когда ему что-то понадобилось. Он просто использовал Синдзи. «Ты должен пилотировать», — сказал он. Должен. Но кому и что он должен?! Ради чего ему лезть в этого робота и сражаться с гигантскими тварями?! Синдзи не знал этого. Но тем не менее он здесь, в кабине пилота. Точнее — в капсуле. Зачем? Ведь его используют. Все его используют! Он нужен им только потому, что смог запустить робота! Но… Эта женщина, Мисато Кацураги. Мисато… Мисато-сан… Она была к нему добра. Она улыбалась ему. Улыбалась не так, как другие. Она сказала, что он, Синдзи, спас этот город. Это было неожиданно приятным. Синдзи почувствовал, что он нужный. Столько лет, столько лет всем, даже родственникам, было на него наплевать. Тетя и дядя занимались своим сыном и постоянно ругали Синдзи, даже если тот был не виноват, а виновный прятался за свою маму. Безразличие и в школе. Тихое и меланхоличное поведение было воспринято как снобизм и зазнайство. Его перестали замечать, а он не делали ничего, чтобы изменить это. Почему? Он хотел, чтобы его никто не трогал. Но сам себе не признавался, что хочет обратного. Сейчас Синдзи разрывали противоречия: он не хотел, чтобы им пользовались как вещью. Но в то же время, где-то в глубине души, ему хотелось быть кем-то. Тем, кто нужен. Не хотел, чтобы ему причиняли боль и трогали его, но хотел быть любимым и нужным. Эти явные и скрытые противоречивые желания постоянно терзали душу Синдзи. Он и сам не понимал, чего он хочет. Почему он все же остался, а не сбежал. Почему не отказался там, в ангаре, под холодным взглядом отца. Назло ему? Может быть. И… та девочка. Рей. Он почувствовал, что не может убежать. Если он сбежит, то она погибнет. Его отец, Икари Гендо, заставит ее пойти в бой. Но почему? Почему она была готова сражаться даже в таком состоянии? Пойти и погибнуть в бою. Синдзи не знал этого. Но он знал, что если бы он убежал в тот момент, то больше бы не смог… Не смог..

— Может быть: «Не смог бы смотреть в зеркало»? — Прозвучал вдруг в его голове чей-то голос. Голос, буквально сочащийся ядовитой иронией. — Смотреть в свое отражение и видеть там тварь дрожащую, низшего из низших, самое презренное существо во всех мирах и вселенных? Так ты хотел сказать, я прав?

Синдзи и не заметил, как что-то изменилось. Что-то изменилось вокруг него, что-то стало другим.

— Кто здесь?! — Спросил парень. Он открыл глаза и огляделся, но вокруг не было ничего. Он висел в белизне. В этом месте не было ничего. Совсем НИЧЕГО. Только белая бесконечность.

— Я? Хе-хе-хе-хе… — Засмеялся неизвестный. Странно, но голос вдруг показался Синдзи смутно знакомым…. — Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо. Хе-хеее…

Эх, ни Булгакова, ни Гёте Синдзик точно не читал, так как фразой не проникся совершенно. Ну, так не интересно даже как-то!

— Что?! — Парнишка, точнее его мысленно-сознательная проекция, удивленно моргнул. Хотя, лучше такие заумные обоснования не использовать — сам в конце запутаюсь…

Ладно, хватит об этом — пора говорить разговоры.

— Ничего. Последняя фраза несла не слишком важную смысловую нагрузку и ее можно опустить. — Произношу, наблюдая за оглядывающимся парнем. Естественно, пока я себя не обозначу в конкретном месте, Синдзи меня не увидит. Все же это я впустил его в свое сознание, а не вошел в его… По-другому меня бы заметили наблюдатели, а это нежелательно. Да и легче так намного — я могу сотворить в этом отрезке разума все что угодно. Здесь я Царь и Бог. — Так я все же угадал? Тебе понравилось быть Героем?

— Нет! Я не герой и никогда им не был! И не хочу быть! — Парнишка закусил удила. Ну-ну… А то я не знаю, что творится в твоей полностью открытой душе. Здесь нет лжи, Синдзи. Но если тебе так охота обманывать даже самого себя, то — пожалуйста.

— Не суть важно. Но у меня есть к тебе одно интересное предложение. Выслушаешь?