Вкуснотища

Господи Иисусе, этот парень совсем бестолковый! Джордж Норига уже схватился бы за мобильный телефон, улаживая проблему. Джек напомнил себе, что следует сохранять терпение. Он не хотел ляпнуть сейчас что-нибудь такое, что потом можно было бы предъявить ему в суде, или попасть в дурацкую ситуацию, о которых постоянно трубят по телевидению.

— Я не знаю. Может, стоит переговорить с парнями в местном отделении на Гавайях.

— Непременно. Я позвоню им. Не уверен, что это сработает, но буду рад хотя бы попытаться.

— Я сделаю денежное пожертвование.

Пол покачал головой:

— Нет никакой необходимости.

Джек не ожидал такого поворота. Сколько раз к нему обращались с просьбой оказать материальную помощь или внести в свои бухгалтерские книги парочку несуществующих работников? Тьма-тьмущая. А теперь говорят, что нет такой необходимости?

— Да ладно, эка невидаль!

— Послушайте, Джек. Буду говорить с вами начистоту. Сейчас все изменилось. Причем очень сильно. Профсоюз стал уподобляться бизнес-структуре. Мы пытаемся развивать то, что в деловом мире называют «корпоративной культурой». Боюсь, у меня не так уж много влияния на гавайское местное отделение.

Джека охватил гнев. Он пытался всеми силами подавить это чувство, но чем больше старался сдержаться, тем сильнее закипал.

— Он угрожал моей жизни!

Джек почти захлебнулся от желчи, когда эти слова сорвались с языка. Прозвучало все так, словно он захныкал, и он возненавидел себя за этот скулеж.

Пол крайне удивился:

— Что?

— Он сказал, что расправится со мной, если мы не уберемся.

Пол даже изменился в лице.

— Вы ходили в полицию?

— Зачем? Что я им скажу, мол, меня собираются отыметь? У меня нет никаких доказательств. Его слово против моего, а он из местных.

— Кажется, ситуация серьезнее некуда.

Джек взорвался. Он почти кричал:

— Вам лучше поверить, что все серьезно!

Старик схватился за пиво и сделал глоток, стараясь взять себя в руки, но только подавился, закашлявшись и забрызгав пеной всю рубашку. Когда ему наконец удалось восстановить дыхание, он посмотрел на Пола.

— Я в полной растерянности, понятно? Какой-то долбанный островитянин пытается меня прогнать. Как по-вашему, это сбивает с толку?

Пол кивнул:

— У меня в этом деле замешана уйма денег. Я даже заложил свой дом.

Пол отвел взгляд и допил чай. Стакан тотчас же наполнили снова. Он долго молчал, потом посмотрел на Джека и заговорил примирительным тоном:

— В данной ситуации профсоюз не в силах помочь, уж простите.

Джек почувствовал себя так, словно его грязью облили. Получалось, он тут расхныкался, как дитя неразумное, перед этим юнцом, который не имеет ни малейшего представления о том, кто такой Джек и что он сделал. Он обнажил душу, выложил все карты на стол, а в ответ ему дал и от ворот поворот.

— Но…

Пол прервал его:

— Я знаю, вы в свое время оказали нам большую поддержку. Поверьте, Джордж Норига рассказал мне все о вас.

Джек кивнул:

— Джордж бы знал, что делать.

Пол достал листок и написал на нем несколько цифр. Он пододвинул листок ближе к Джеку:

— Этот парень решает проблемы.

Джек посмотрел сначала на цифры, а потом перевел взгляд на Пола. Возможно, он недооценил мальца.

— Спасибо.

— Приятного вам аппетита. — Пол встал и ушел, даже не обменявшись с Джеком прощальным рукопожатием.

Они перешли в спальню, после того как он потушил газ, выбросил подгоревшую рыбу в раковину и отключил дымовую сигнализацию, разразившуюся оглушительным пиканьем. Они лежали, тесно прижавшись друг к другу, простыни сбились и валялись сейчас в полном беспорядке. Ханна изучала лицо Джозефа, пытаясь разгадать его мысли.

— Прости за рыбу.

Ханна улыбнулась:

— Вот еще! Это была самая лучшая испорченная еда за всю мою жизнь.

Джозеф рассмеялся:

— Да? Тебе понравилось?

— Тебе чаще следовало бы так готовить.

Ханна быстро приняла сидячее положение, прислонясь к спинке кровати, отчего ее груди резво подпрыгнули и вернулись в исходную позицию, и затем посмотрела на любовника.

— Джозеф, что с тобой происходит?

— Я в порядке.

— Такое чувство, будто ты кому-то что-то пытаешься доказать.

Джозеф лениво потянулся, подняв руки над головой и вытянув ноги так далеко, как только мог, после чего расслабился и протяжно вздохнул.

— Просто в последнее время приходится о многом думать.

— Ты очень хочешь поехать в Нью-Йорк. — Ханна не спрашивала. Джозеф принялся было оправдываться, но она остановила его: — Я понимаю. На твоем месте я, возможно, хотела бы того же самого.

Девушка встала и натянула футболку, после чего одним махом собрала волосы и на скорую руку затянула их в привычный конский хвост.

— Я должна закончить проверку сочинений.

Джозеф привстал и схватил ее, притягивая к себе. Он долго не отпускал Ханну, ощущая тепло женского тела, наслаждаясь его запахом, словно стараясь запечатлеть ее очертания на своем теле. Он поцеловал ее в шею.

— Мне нужно съездить к Сиду. По дороге могу купить пиццу.