Влада и заговор Тьмы

Влада вдруг поглядела на Митю с сочувствием – подумать только, решился сбежать от матери, чтобы побывать на боях, и по глупости пострадал. Теперь же мальчишка боялся даже поднять глаза от пола, нахохлился и сконфуженно кашлял, окончательно став похожим на несчастную и простуженную морскую свинку.

– Алекс Муранов, вопрос с вашим братом мы выяснили, – оторвав презрительный взгляд от Мити, сухо произнес ректор МУНа. – Наказаны оба студента не будут из-за отсутствия злого намерения с их стороны. Садитесь, – кивнул он Арману. – А вы, Муранов, будьте любезны, покиньте деканат. По всем правилам я имею право удалить вас отсюда, когда речь не идет о ваших родственниках.

– Конечно, мор Людвиг, – просиял Алекс. – До свидания, был рад повидаться.

– Лучше прощайте, – прорычал Батори, зорко глядя, как Алекс направляется к двери. Влада тоже с интересом следила, что вытворит брат Гильса на этот раз.

Алекс действительно уже почти вышел за дверь, но через пару секунд вернулся обратно… через стену. При этом он неслышно обошел Людвига, показав над головой у того «рожки», но Владе было не до смеха, и она просто опустила глаза, чтобы не выдать Муранова.

Алекс же уселся на свободный стул рядом с ней и устроился на нем, закинув ногу за ногу.

Диня вдруг не выдержал, начав громко всхлипывать, и все взгляды устремились на него.

– Что еще?! – с неприязнью осведомился Людвиг. – Что это такое рыдает, еще один завхоз?

– Баба Катя убита! – вдруг взвизгнул Диня, вскакивая со стула. – Ее убила страшная тварь, которая вползла в дом! Я клянусь, это правда!

Батори обвел багровыми глазами помещение деканата. Под его взглядом все как-то разом втянули головы в плечи, даже потемнели шаровые молнии под потолком.

– Что это? – осведомился он, указав острым пальцем на Диню.

– Это Диня, горемычник, он воспитанник ведьмы! – вскочив с места, выпалила Влада. – Он ни в чем не виноват! Он испугался, я нашла его в лесу…

– Что вы делали ночью в лесу? – отрывисто поинтересовался Батори. – Собирали подснежники или наслаждались дождевыми ваннами?

– Для человеческих подростков это нормально, – понизив голос, объяснил Григо Бертович. – В их возрасте это вполне адекватное поведение. Максимализм, порывистость, гормональный взрыв…

– Я вас не спрашивал, Григо, – резко оборвал его Людвиг. – Поведение людей мне и без того отлично известно. Именно поэтому я плохо понимаю, зачем Огневу приволокли в Утесум, да еще позволили ей ночное обучение. Здесь есть ее родственники?

– Есть, – громко отозвался Алекс Муранов, поднялся со стула и снова вышел из янва, встав на ковре и скрестив руки на груди.

– Что-о-о? – Батори на этот раз даже вскочил со своего стула, и его глаза чуть было не вылезли из орбит. – Да что же это такое?! Мне что – вызвать из Бергена десяток нойдов, чтобы вас вывели из деканата?

– Десяток? – Алекс презрительно поморщился и махнул рукой. – Не меньше сотни, а то мне будет неинтересно. Но это совершенно необязательно, поскольку по уставу МУНа я и сейчас имею право здесь находиться.

Последующие минут двадцать все в деканате, будто зачарованные, наблюдали, как Алекс виртуозно и вдохновенно ругается с Людвигом Батори. Если есть такая пятая стихия, кроме воды, земли, воздуха и огня, – ругань в деканате, то это была родная стихия Алекса Муранова. Надо же, какие у вампиров могут быть громкие голоса, когда они скандалят, – почти как квизг у кикимор. Людвиг Батори орал на Муранова, размахивая руками, тот совал ему под нос телефон, тыча в него пальцем. Что-то пытался тихо объяснить Эрих, восклицала Лили Бантини, ахала и очень хотела улететь Эля.

Потом Алекс учтиво поклонился, а Батори, как показалось Владе, даже позеленел.

– Я тоже помню устав, – процедил он, явно мечтая убить Алекса взглядом. – Только где же родство между семьей Венго и Мурановыми?

– Теперь прямое, – ответил Алекс, указав на яркий кусок ткани на джинсах Влады. – Юная Огнева-Венго теперь относится к нашему семейному банку крови, согласно шестнадцатому закону Мирного договора. Вы не могли забыть этот закон, уважаемый мор Людвиг!

– Алекс… – чуть слышно простонала Лили Бантини. – Поосторожнее…

Влада увидела, как лицо Батори почернело.

До сих пор она считала, что хуже злого Виктора Суморока не может быть ничего, но теперь, увидав ректора МУНа в ярости, поняла, что это не так. Виктор теперь больше молчал и выглядел крайне настороженным, глядя перед собой нахмуренным взглядом.

– Так что теперь я обязан бегать в деканат по каждому поводу, который касается Огневой, – добавил Алекс. – Увы, я сам не в восторге.

В деканате с минуту висела тишина, потом Батори выдохнул и сел, оценивающе разглядывая Алекса.

– Меня радует одно, – с ледяным достоинством произнес Батори. – Вы уже и так наказаны. Я думаю, что, связавшись с семьей Венго, вы получите расплату за все мои нервотрепки в годы вашей учебы. Я с удовольствием предсказываю вам огромные беды, Муранов!

– Переживу, – резко ответил старший брат Гильса. – Я фаталист.