Владей миром!

Я вылез из-за камня, перебежал так, чтобы оказаться у грахмана за спиной, и стал в него стрелы пускать. Ни одна не воткнулась. Птеродактиль не яблочко – стрелы, стукнувшись об ороговевшую кожу, отлетали, как бильярдные шары от бортов. Впрочем, отвлечь я смог – грахман в воздухе развернулся и, заметив меня, сразу напал. Я бросился наутек. Недалеко убежать получилось – дикая боль пронзила плечо. Сквозь ее приступы и мой собственный вопль прорывались окрики Шайны.

– Заставь его снизиться! – кричала она.

Оказывается, я болтался в пасти грахмана – прокусив плечо, гнусный звероящер тащил меня вверх, то ли желая швырнуть, как того пацана, то ли планируя сожрать. Превозмогая дикую боль, я смог слегка развернуться и свободной рукой со всей силы врезать гаду в глаз. Грахман только моргнул. Но и помешать мне не смог. Я стал молотить тварь по глазу со всей силы – костяшки у меня еще с тренировок к боли были нечувствительны, отжимания на кулаках приносят плоды. Один из ударов особо удачным получился – грахман даже пасть распахнул. Из утробы вновь визг тормозов раздался. А я – как тот сыр у вороны – вниз полетел. Чтобы не соврать, метра четыре до земли было. Ноги отбил, но остался жив – это главное, а вот плечо визжало от боли громче, чем недавно грахман. Как только я смог подняться, тварь опять на меня бросилась. Я выставил руки перед лицом, как пятиклассница, когда в нее кем-то брошенный мячик летит. Стыдно признаться, но в тот момент я полностью растерялся.

Как уж Шайна умудрилась грахману на спину вспрыгнуть – незнаемо, но смогла, – я и сквозь пальцы увидел. Увидел и то, как она вонзила кинжалы прямо ему в слуховые отверстия. Клацнули клинки, фонтаном брызнула темная кровь, истошно заорали тормоза легковушки. Тело мертвого грахмана рухнуло прямо на меня…

Глава 5 В путь

Очнулся я в дивном месте. Оно было похоже на тот пятак между скалами, на котором я оказался, когда попал в этот мир. Но здесь было попросторнее, а место казалось обжитым. Внизу зияла пропасть. Из породы в ложбину бил горячий источник. Прелесть – горячая ванна к вашим услугам. В ней уже плескался Кинсли. Рядом, спрятав голову под крыльями, дремал трухе. Шайна кашеварила возле костра. Я же, как выяснилось, лежал на шкурах в тени скал. – Эй! – крикнул я. – Где это мы?

Шайна подняла глаза, дуя на деревянную ложку с варевом.

– У меня дома, – сказала. – Как ты?

Ого, говорит не сквозь зубы?! Прогресс.

– Плечо болит, – сознался я. В нем зияли несколько дыр от зубов грахмана. Удивило, что укусы не загноились. Вот веселье-то начнется! Вряд ли у них тут имеется аптека с антибиотиками. Заодно вспомнил и об инсулине – без него-то я обхожусь. А не должен бы. Сахар не меряю, а голова даже не закружилась ни разу. Хотя что я несу?! Закружилась раз двести, но по другим причинам.

– Пройдет, – спокойно уверила Шайна. – На-ка выпей. – И протянула глиняную чашу с питьем. По вкусу – травяной чай.

– Так мы с Кинсли в гостях у тебя? – сказал я, садясь и озираясь. – Миленько. Даже по фэншуй. Жаль только – пропасть в зоне богатства.

– Чего? – поморщилась Шайна. – Головой ударился, когда падал? – беззлобно проворчала она.

– Плечо мое мазала чем-то? – спрашиваю. – Не гноится укус.

– Почему он гноиться должен? – удивилась девушка. – Тебя же не шиврот цапнул…

Ели мы кашу непонятного цвета, вкуса и состава. «Каша» – только по консистенции. По вкусу была похожа на творог, только горячий. И пахла тиной. Но есть можно и сытно, как оказалось.

– Можешь здесь отлежаться денек-другой, а как поправишься, вали куда шел и лучше нам с тобой больше не встречаться, – сказала Шайна, зачерпывая из миски.

– Что ж ты меня после боя не бросила? – прищурился я.

– Дура потому что, – честно призналась валькирия, – сначала делаю, потом думаю.

– Угу, я тоже заметил, – кивнул я.

Вдруг она рассмеялась.

– Что, под тушей грахмана надо было тебя оставить? Этот… – она кивнула в сторону Кинсли, который уже вылез из «ванны» и, напевая, обтирался какой-то тряпицей, – ни в жизнь бы тебя не вытащил. Сил не хватило бы. И у нас не так, как у дикарей из неизвестных миров. Мы не оставляем на поле умирать тех, с кем бились бок о бок.

«Ух ты! Да они тут прям самураи», – подумал я, а вслух сказал:

– Спасибо. Денек отлежусь и двинусь.

Тут мой взгляд коснулся ее красивых, крепких ног. И подзастрял.

«Урод похотливый. До того ли сейчас? Радуйся, что жив остался, а не сгнил под тушей грахмана. Вот домой вернешься…» – с усилием отводя взгляд, увещевал я себя.

Впрочем, девушка так была занята едой, что вряд ли заметила эти мои борения.

«А хороша она все-таки… Грубовата, конечно, но и жизнь тут не мед. А в остальном… Даже чумазость ей к лицу».

Шайна отставила пустую миску, налила себе того же отвара, которым меня поила, сделала глоток и посмотрела с усмешкой.

– Эй, – сказал Кинсли. Он часто ко мне так обращался. – Мне домой надо наведаться. Подсобрать кое-что в дорогу. Вернусь завтра к вечеру. Ты уверен, что хочешь идти туда?

Я кивнул. Кинсли побрел по тропинке, которая вела между скалами вниз.