Владей миром!

Я снова бросил взгляд на изогнутое тело Шайны и… замер в воздухе. Она была будто бы в окне. Точнее, в круге, подобном тому, который возникает, когда смотришь через подзорную трубу. И круг этот был бесцветный внутри, словно я смотрю через трубу на экран, по которому идет старый черно-белый фильм. Внутри круга все замерло, даже облака, попавшие в окуляр. Словно кадр чернобелого фильма был остановлен. Под бесцветным кругом с замершей Шайной стоял Кроннель и делал пассы руками.

– Что?! – крикнул я то ли ему, то ли ей, то ли самому себе.

Возле меня закружился пчелиный рой, который быстро стал принимать контуры девушки.

– Тихо, – сказала Литтия. – Кроннель не сможет ответить. Он ворожит.

– Но что именно он делает? – спросил я, зло вытирая ладонью слезы.

– Спасает ей жизнь.

– Как?!

– Только Кроннель, один из всех магов Заморских холмов, умеет останавливать время. Ненадолго, и это требует огромного количества сил, однако только он этим владеет.

– Но как он… – начал было я, но Литтия перебила:

– Сейчас это не важно – почему, зачем, откуда. Надо спасать Шайну.

– Как?!

– Против магии нельзя действовать прямой магией. Ты это знаешь. Даже если разрушим все вокруг, Шайна умрет от заклинания Немо, как только у Кроннеля кончатся силы. Выход только один. Точнее, два. Либо заставить Второго Падшего отменить заклинание, что вряд ли…

– Либо? – нетерпеливо перебил я.

– Либо убить того, кто создал заклинание…

Перенестись сразу ко дворцу было невозможно – пределы замка защищены антимагией. Спуститься с замковой стены внутрь двора тоже нельзя – купол не пропускал не только магов, а вообще всех и вся. Значит, к дворцу можно было пробиться только пешком через пролом на месте ворот. То есть придется нырнуть в реку стеклянного войска.

Выхватив из-за пояса кистень, я бросил взгляд на поле боя. Потоки стеклярусов разбивались о моих воинов, словно о волнорезы. Но рыцарей было слишком, слишком много. А потому, даже ценой в двадцать, тридцать, пятьдесят стекложизней за жизнь одного моего солдата, стеклярусы теснили утронскую армию. Количество сквазов уменьшилось. То в одном месте, то в другом мой взгляд выхватывал тела сраженных фаншбов и готов.

– Сейчас, ребята, – сказал я, хотя слышать они меня, разумеется, не могли, – сделаю кое-что и приду на помощь!

Я опустился на землю – к замковой стене. Шайна плавала в черно-белом прошлом, остановленном Кроннелем. Даже отсюда было видно, как тяжело злому мальчику. Хотя вряд ли теперь я мог его так называть. Кроннель, очевидно, устал – пассы давались ему все тяжелее. А времени-то прошло всего ничего.

Надев магический щит, я, размахивая кистенем, вторгся в реку стеклярусов. Ко мне сразу же подлетел один из них и замахнулся мечом, я ударил кистенем, и… цепь орудия обмоталась вокруг стеклянного предплечья. Я присел, уворачиваясь от удара, рванул на себя кистень, уронив рыцаря на землю. Еще два меча пытались меня искромсать, но помог магический щит. Даже после ночного отдыха мои силы восстановились не полностью – на это, наверное, понадобится с месяц. Кроме того, драться и одновременно держать надежный щит, который все время пытаются проломить, было очень непросто. И я понимал, что долго совмещать и то и другое не смогу. Впрочем, «долго» у меня и не было. А главное – его не было у Шайны.

«Кистень – не лучшее орудие в этих условиях… Что бы придумать?» – мелькнула мысль.

– Твою ж медь! – и сразу: – Ясен пень! – Ударный груз кистеня прилип к вершине рукояти, цепь исчезла, а получившаяся палица вдвое увеличилась в размере.

«Вот этой-то штукой сподручнее будет», – подумал я, пуская орудие в ход. Ближайший стеклярус получил в бок, пролетел пару метров и рухнул на трех других рыцарей.

Меня попытались разрубить мечом справа. Я увернулся и ударил нападавшего ногой в бок. Он тоже упал, но силы моего удара не хватило, чтобы разбить гада. Надо мной нависли два меча. Увернулся от одного, другой же успел слегка чиркнуть меня по голове. Что это, кровь?! Как же щит? Ослаб? Или Немо придал стеклярусам силу пробивать магическую защиту? Кто его знает, что он умеет? Времени думать не было. Обрушил булаву сразу на двоих. Вдребезги! Почувствовал удар по кольчуге сзади – выдержала! Разворот, удар – стеклярус отлетел, сбивая еще нескольких. Страйк. И снова вперед. Я врезался в самую гущу и бил, рубил, разметал стеклярусов, как траву. Я был в бешенстве, в огне, я не знал страха, не чувствовал боли. Все, чего желал, – пробиться сквозь реку стеклярусов, ворваться внутрь дворца и уничтожить того, кто несет одни беды. Остановить его. Спасти Шайну. Спасти тех, кто сейчас погибает под остриями стеклянных мечей. Остановить, уничтожить. Во что бы то ни стало.

Удар, звон битого стекла, уклон, снова удар, звон.

Я и сам не заметил, как оказался прямо у стен дворца. Вокруг меня валялось штук десять разбитых стеклярусов, за мной была проложена дорога из стеклотрупов. Я вскочил на ступеньку лестницы, ведущей во дворец, отбил еще пару ударов и вдруг услышал:

– Эй! Сюда.