Владеющий (СИ)

— Но вся окружающая природа требовала быть постоянно готовым к борьбе за выживание, к ярости, выносливости и к осторожности одновременно. Души входят в нежные тела новорождённых, вплетаются в генетические линии рода, от него получают инстинкты и способности к адаптации к опасному миру, отсюда и осторожность, пугливость и тяга к стадному поведению. Потом растёт чувство ответственности за близких, побеждается страх, появляется готовность к самопожертвованию… остаётся лишь малость — осознать, во имя чего все эти испытания.

— Во имя того, чтобы со временем стать богами, которые набрались мудрости, и ушли наверх, Домой.

— Верно. Чтобы после очередного преодолённого рубежа слиться, наконец, с Отцом.

— Потеряв индивидуальность, своё эго, не так ли, Любомир?

— На том уровне собственное эго уже не заслоняет весь мир. Это будет легко сделать, между шестым и седьмым небом.

Глава 18

В самом начале августа, в княжьем Городище, десятника окликнул один из молодых дружинников, — Милонег, девица Илона тебе привет шлёт, недавно приехала к родственникам в нашу Славенскую торговую сторону.

— Спасибо за весть, Стригун. В каком доме поселилась?

— На Коржевой улице, со стороны Плотницкого ручья, пятый двор от реки.

Милонег подозвал Лешего: «Действия в составе строя сотни мы отработали сегодня, после обеда займись с нашими метанием топора, ножа, а я к ручью съезжу, надо кое-кого увидеть».

— Понял, пометаем. Сегодня уже не появишься здесь?

— Вряд ли. Завтра утром сюда, как обычно.

Оседлав Буяна, Милонег направился в город по берегу Волхова. Миновав Ярославово дворище, Готский и Немецкий дворы, свою улицу, он через четыреста саженей свернул на Коржевую. Улица, как и многие другие в городе, была не широка — четыре-пять шагов. Дворы огорожены вкопанными в землю, вплотную друг к другу, толстыми кольями высотой в полторы-две сажени, за которыми не видно его обитателей. В воротах искомой усадьбы, утопленных внутрь двора, играли четверо пацанят лет пяти-шести, фехтуя маленькими деревянными мечами.

— Эй, воины, кто из вас живёт в этом дворе?

— Я тута живу! — ответил белобрысый мальчишка в холщовой рубахе до колен.

— Звать-то как тебя? — осведомился Милонег.

— Федюююня, — протянул он, разглядывая доспехи десятника.

— Фёдор, так это к тебе родственница Илона приехала?

— Да, к нам. Позвать?

— Позови, только тихо, на ушко ей скажи про меня.

— Угу, жених видать, — задумчиво произнёс Федя, перед тем как исчезнуть за воротами.

Милонег соскочил с коня. Не успели оставшиеся пацаны освоиться, чтобы осыпать незнакомца вопросами о службе в дружине, как из ворот выпорхнула Илона, будто светлая птичка-невеличка. Взгляды влюблённых вмиг встретились, глаза в глаза, ни на секунду не отпуская друг друга, сами же приближались медленно, до той поры пока меж ними не остался один шаг. Милонег быстро стрельнул глазами по улице — баба несла в корзине пирожки на продажу, следом за ней катил на тачке куски невыделанной кожи парень-подмастерье, навстречу им от реки двигались трое молодых парней…

— Народу много, — прошептал ей, — ты здесь на коне?

— Да, на тобою подаренном, — с улыбкой ответила она.

— Поедем за город. Отпустят?

— Никуда не денутся! Сейчас я его оседлаю, подождёшь пока в конце улицы?

— Конечно, жду тебя там.

Через четверть часа они уже ехали рядом, в сторону Ильмень озера.

— Как же я давно мечтала о встрече!

— Как же я хотел тебя увидеть! И не только… любимая.

Покинув новгородские улицы, они понеслись вдоль реки, пока не приблизились к небольшому лесочку. Милонег знал его с детства. Лес как бы разделял Ильмень озеро и пару небольших прудов, подходивших к деревьям вплотную. Возле одного из них влюблённые спрыгнули с лошадей и оказались друг у друга в объятиях. Илона вытянула из волос гребень, и они рассыпались по её плечам. Кисти Милонега проникли под белокурые пряди девушки, пальцы придерживали голову, пока губы целовали её губы и щёки, и шею…

— Искупаемся? — спросила она, развязывая уже свой поясок.

— Конечно искупаемся, — ответил он — несмотря на то, что сегодня Ильин день.

— На Ильин день ещё можно, главное под грозу не попасть.

Илонка скинула с себя сарафан, исподнюю рубашку и побежала нагая к пруду. Милонег тоже сбросил порты и рубаху и устремился за ней в воду.

— Просто богиня, — только и смог произнести десятник, догнав её и положив руки на талию.

Вода в пруду была тёплая, особенно её верхний слой, а вот ногам прохладно.

— Хочу наверх, где теплее, — Илона повернулась, потянулась навстречу милому, обняла за шею, подтянулась и охватила его талию ногами.

Милонег помог ей приподняться ещё чуть выше и опустил на…

— Как будто на кол ведьму посадил, — произнёс влюблённый.

— Я бы на нём хоть целый день сидела, — она, обхватив руками шею возлюбленного, продолжала свои плавные движения тазом вверх-вниз.

— Ха-ха, нас затягивает на глубину, в ил, неужто мы такие грешные? Он попятился назад, к берегу, но через несколько минут всё повторилось.

— Пошли на травку?

— Да, — он вышел с нею из воды не разъединяясь, аккуратно опустил на свой плащ, брошенный на траву, — замучаю тебя сегодня.