Владелец заводов, газет и пароходов

– Далее, члены Директората. Иммануил Викторович Герт – станкостроение общего направления.

– Лазорев, Аркадий Никитич – высокоточные станки и приборы.

Станкостроители переглянулись между собой и довольно улыбнулись.

– Карл Фридрих Бенц – автомобильное направление.

Германский инженер в замешательстве поглядывал по сторонам – для него такие заседания были внове.

– Фрейденберг, Михаил Филиппович – электротехника и телефония.

Поименованный так тут же скосил глаза на своего товарища, господина Мосцицкого – и заместителя, и соавтора по работе над автоматической телефонной станцией. Между прочим, работа эта уже подходила к своему логическому завершению… Освобождая время для других, так же весьма интереснейших проектов.

– Лунев Геннадий Арчибальдович – аграрное направление.

– Лунев Виктор Вениаминович – деревообрабатывающее.

Два кузена обменялись поздравляющими взглядами.

– Браунинг, Иван Михайлович.

Сильно обрусевший и немного пополневший американец, в последнее время несколько позабывший свои привычки правоверного мормона, деловито осмотрелся и непроизвольно кивнул. Нашедший в Российской империи полную свободу для творчества и не менее полное утоление своей страсти заядлого охотника (благо, лесов и полей в империи всегда хватало), он был полностью доволен всем, что случилось за последние полгода. Россия – страна поистине больших возможностей! По крайней мере, лично для него.

– Оружейное направление.

Не названными за столом остались всего трое. Но не потому, что о них забыли – нет, просто им не надо было становится членами Директората. Борис Григорьевич Луцкой уже месяц как возглавлял конструкторское бюро имени себя, имея в планах усердную работу над всеми типами и видами моторов. Владимир Ефимович Грум-Гржимайло (дал же бог фамилию!) все так же по-прежнему руководил им же и созданным Институтом Сталей и Сплавов. И категорически не желал отрываться от интереснейших исследований и важнейшей научной работы ради каких-то там заседаний. Ну а Греве, Валентин свет Иванович, бессменный порученец, а временами даже и соавтор его сиятельства, так и оставался в прежней своей роли. Личного порученца и соавтора.

– На этом пока все, господа – директоров химического и фармакологического направлений я представлю вам несколько позднее. Теперь что касается вопросов финансирования и управления, а так же внутреннего взаимодействия…

Бум!

Вздрогнув о неожиданности, хозяин дома вынырнул из воспоминаний и недоуменно оглядел кабинет, выискивая источник столь странного звука. Встал, подошел к окну, и стал свидетелем весьма занимательной картинки: Спиридон как раз нагибался и протягивал руку к серо-синему воланчику, а та, что «по ошибке» послала его вначале в стекла папенькиного кабинета, а потом и под ноги папенькиного же охранника, стояла в ожидании, и довольно улыбалась. Шалость?.. Или тут было что-то другое? Иммануил Викторович еще раз оглядел площадку перед домом, проследил, как воланчик вернулся в руки дочери и пробормотал:

– Маленькие детки – маленькие бедки. Большие дети… Да уж, выросла.

Вернулся к столу, и натягивая нарукавники, вздохнул: через год-другой еще две дочки подрастут.

– Н-да, маленькие детки!..

* * *

Жарким, но отнюдь не солнечным днем, когда время уже изрядно перевалило за полдень, из темных и прохладных глубин фабричного складского комплекса вышел господин Долгин. В руке у него был небольшой, плоский, и очень стильно выглядевший чемоданчик, на лице лежала печать некоего предвкушения, а во рту дымилась тонкая ароматная сигарилла – как и командир, он курил редко и исключительно для собственного удовольствия. А еще, как правило, после сытного обеда – и в этот раз все условия были выполнены. Впрочем, тоненький цилиндрик с ароматом ванили не успел прогореть и наполовину, как был безжалостно выброшен, а потом еще и растерт каблуком сапога по глинистой земле фабричного стрелкового полигона. Беззвучно расстегнулись два замочка, откинулась крышка – и Григорий, тихонько насвистывая довольно-таки невнятную мелодию, принялся за сборочные работы. Уперся в стойку изогнутый кусок дерева, на него прищёлкнулась одна железяка, другая, к ним привинтилась третья… И как-то так вдруг оказалось, что он держит в руках небольшой карабин, с непропорционально толстым стволом. Впрочем, калибр у ствола был вполне большим – как раз под револьверную пулю армейского Смит-Вессона. А вот гильзы опять были нестандартными, длиной в сорок пять миллиметров, так что по размерам они скорее смахивали на винтовочные. Если бы не отсутствие закраины и присутствие проточки. Ни пистолетные, ни винтовочные, ни револьверные – непонятно что, очередная придумка Валентина Ивановича Греве. Впрочем, господин главный инспектор в такие высокие материи не углублялся, с него достаточно было и того, что сей агрегат исправно работает. Так что он спокойно набил сразу четыре магазина, вставил первый – и без особой спешки отстрелялся с открытого прицела по мишени, расположенной на пятидесятиметровом рубеже.

Чпок! Чпок! Чпок! Чпок! Чпок! Чпок! Чпок!..