Владетельный рыцарь (ЛП)

- Калар! - воскликнула Элизабет, когда двери в ее комнату распахнулись. Ее измученное лицо на мгновение просветлело, когда она увидела его. Но лицо молодого лорда Гарамона было застывшей мрачной маской, и он не смотрел на Элизабет. За ним в комнату вошел герцог Адалард в сопровождении толстого, потеющего маркиза Карабаса.

Элизабет сидела в постели, держа спящего спеленатого ребенка на руках, ее лицо покраснело. Рядом в бархатном кресле с высокой спинкой сидела Анара, ее хрупкое тело почти не было видно за огромным креслом.

- Значит, он мертв, - бесстрастным голосом произнесла Анара.

Калар кивнул в ответ, и успел заметить слезы в глазах сестры, прежде чем она отвернулась.

- Я почувствовала, когда он умер, - сказала она. - Но надеялась, что ошиблась.

- Он храбро сражался, - произнес Калар надтреснутым голосом. До сих пор не верилось, что Реол мертв.

- Значит, вы пришли за ребенком, - сказала Анара, и Элизабет встревоженно повернулась к ней.

- Да, - холодно ответил Калар.

- Ребенок обещан Фее-Чародейке, - заявила Анара, вставая с кресла.

- О чем вы говорите? - выдохнула Элизабет, испуганно прижимая ребенка к груди.

- Это всего лишь норсканский ублюдок! - прорычал Калар, в первый раз взглянув на Элизабет с того времени, как вошел в комнату. Она испуганно отпрянула от его гнева, на ее глаза навернулись слезы.

Ребенок проснулся от резкого голоса Калара и заплакал.

Калар выругался, и снова повернулся к сестре. Анара стояла, вздернув подбородок, ее лицо выражало решимость. Калар вспомнил, что у нее было такое же упрямое выражение лица, когда она была еще ребенком. Его лицо застыло.

- Мы должны отдать им ребенка, - холодно произнес он.

- Вы не можете забрать его, - сказала Элизабет. Калар заметил, что ее лицо было необычно бледным и истощенным, в глазах сверкал лихорадочный блеск. Она качала сына, плакавшего на ее руках. - Он говорит со мной… говорит прямо в моей голове. Он не хочет идти с вами. Вы не можете его забрать.

- Она не в себе, - вздохнула Анара. - Ей многое пришлось перенести.

Калар посмотрел на Элизабет, в его глазах мелькнула жалость.

- Она придет в себя? - спросил он.

- Может быть, - ответила Анара. - Со временем.

- Реол дал слово, - тихо сказал Калар. - Я должен забрать ребенка.

- Он уже обещан Фее-Чародейке, - заявила Анара.

- Если мы не отдадим ребенка норсканцам, это опорочит честь Реола, - прошипел Калар, не сводя глаз с Элизабет, которая сидела, раскачиваясь, и что-то шептала.

Калар понимал, что если его сестра откажется отдать младенца варварам, ни герцог, никто другой ничего не смогут сделать. Как все фрейлины Владычицы, Анара действовала вне бретонской феодальной иерархии, и имела больше полномочий, чем даже герцоги. Хотя фрейлины богини редко пользовались этой властью на практике. Лишь король имел больше власти, чем они, но Фея-Чародейка могла отменить и его приказ.

- Молодой кастелян Гарамона говорит правду, леди Анара, - подтвердил герцог Адалард. - Как ни мучительно это для меня, мы должны отдать ребенка. Если мы поступим иначе, это опозорит память Реола.

Анара продолжала пристально смотреть на Калара, и он понял, что она сейчас колеблется. Ее глаза снова наполнились слезами, и она опустила взгляд.

- Зачем ты покинул меня? - прошептала она. - Глупый человек…

Сморгнув слезы, она подняла голову.

- Ответственность за последствия вашего решения ляжет на вас двоих и только на вас, - произнесла она наконец, сурово посмотрев сначала на Калара, а потом на герцога. - Какое бы зло ни постигло Бретонию, если это дитя останется жить - а Бретонию неизбежно постигнет зло из-за этого ребенка - вы будете тому виной и причиной.

- Я согласен, - сказал Калар.

- Согласен, - кивнул герцог Адалард после секундного размышления.

Анара отошла в сторону, печально покачав головой. Калар, укрепившись духом, подошел к постели Элизабет.

- Он не хочет идти с вами, - сказала Элизабет. Она крепко зажмурила глаза и начала трясти головой. - Он причиняет мне боль! Он говорит, что перестанет мучить меня, если вы все уйдете! Уходите! Не забирайте его у меня! Я нужна ему!

Элизабет явно испытывала боль, она крепко прижала к себе плачущего младенца.

- Отдай мне ребенка, - тихо сказал Калар.

Она продолжала плакать, качая головой.

- Элизабет, - хрипло произнес Калар, взяв из ее рук спеленатого младенца. - Ты должна отдать его мне.

Элизабет закричала от боли и горя, когда ребенка забрали у нее. Калар повернулся к ней спиной, держа дитя в руках. Элизабет рыдала и вопила, цепляясь за него, когда он уходил.

Калар посмотрел в лицо плачущего ребенка. Он выглядел так же, как любой другой младенец, не было никаких внешних признаков таящегося в нем зла. На головке ребенка рос пучок светлых волос, а глаза его были серебристо-серыми. Он был крупным ребенком, сильным и здоровым, его крик исходил из сильных легких. Калар пытался не слушать отчаянные рыдания Элизабет, когда уходил из комнаты.

В коридоре ждали Бертелис, Малорик и другие рыцари, их лица были мрачны.