Владимир Иванович Даль (1801-1872)

Ссылаясь на рапорт коменданта этого укрепления, начальник штаба Рокасовский доносил 17 сентября военному губернатору, что “возвращенные из Хивы 416 наших пленников, в том числе несколько женщин и детей, 5 сентября отправлены из Ново-Александровска морем на трех вольнонаемных судах и прибыли в Гурьев 12-го числа”[¹⁰⁴ Там же, л. 178-178 об.]. В архивном деле имеется список всех пленных с указанием места и времени пленения каждого из них, а также документы об освобождении задержанных хивинских купцов. Наконец, в письме Перовскому от К.В. Нессельроде от 10 сентября 1840 г. говорится, что действия хивинского хана, “решившего наконец исполнить одно из главных требований наших”, позволяют “тем более удовольствоваться сим событием, что он отстраняет необходимость возобновления ныне военной экспедиции против Хивы и, следовательно, избавляет воинство Российское от тех трудностей степного похода, которые оно со свойственным оному самоотвержением столь мужественно переносило в экспедиции прошлой зимы”[¹⁰⁵ Там же, л. 127-128 об.].

С окончанием Хивинского похода наступил перелом и в личной жизни В.И. Даля. Он, наконец, оправился от тоски по безвременно ушедшей жене, хотя и сильно изменился. Е. Даль, его дочь от второго брака, писала позднее: “Смерть эта так подействовала на отца, что он точно переродился: из веселого, почти беспечного, вышел вечно вздыхающий, вечно задумчивый; с этой минуты я начинаю узнавать своего отца в каждом его слове - он сделался именно таким, каким я его впоследствии знала” [243, с. 144]. Понемногу он возвращался к нормальной жизни.

Летом 1840 г. В.И. Даль вступил во второй брак. Его женой стала выпускница петербургского Патриотического института Екатерина Львовна Соколова, дочь оренбургского помещика, героя Бородинского сражения, майора в отставке Л.В. Соколова (к тому времени покойного). Даль когда-то спас ему жизнь, сделав ему серьезную хирургическую операцию.

Судя по рассказу Е.В. Даль, тридцатишестилетний вдовец, считавшийся завидным женихом, колебался в выборе между одной из местных красавиц, обладавшей бархатным голосом, восторженной девицей, которую он прозвал “высокой поэзией”, и Е.Л. Соколовой, ее он называл “милой прозой”. Его колебания пресекла решительная Юлия Христофоровна. Она не обратила внимания на красавицу и, поставив, по словам внучки, “высокую поэзию” на ее высоту, сблизилась с “милой прозой”. Е. Даль пишет: “Мать моя вернулась раз очень задумчивой от Юлии Христофоровны и рано ушла спать. На другое утро приехала Юлия Христофоровна и, побеседовав с бабушкой наедине, позвала мать, и тут же при всех было ей передано предложение отца. Бабушка была в ужасном удовольствии. Отец был ее всегдашним любимцем и, конечно, не могло быть сомнения, что и покойный дедушка благословил бы эту свадьбу” [243, с. 147].

В оренбургском областном архиве хранится прошение, собственноручно написанное В.И. Далем 20 июня 1840 г.: “Коллежский советник Даль просит покорнейше о выдаче ему свидетельства в позволении сочетаться браком с девицею Катериной Львовной Соколовой, родившейся 2-го марта 1819-го года. Согласие матери на союз этот получено”[¹⁰⁶ ГАОО, ф. 6, оп. 6, № 11665, л. 1.].

Свидетельство было выдано 22 июня 1840 г. заместителем находившегося в столице Перовского. Последний также прислал требуемый документ, подписанный им 29 июня[¹⁰⁷ Там же, л. 4.]. Венчание состоялось 12 июля 1840 г. в церкви села Никольского, недалеко от поместья Соколовых Гнездовки.

Екатерина Львовна была, видимо, девушкой незаурядной, иначе не обратил бы на нее внимания в 1837 г. во время своего пребывания в Оренбурге В.А. Жуковский, который встретил ее в гостях у Юлии Егоровны Даль и сделал заметку в дневнике: “У Далевой жены. Соколова, выпускница Патриотического института” [376, с. 9]. Но лучшим подтверждением служит письмо В.А. Перовского от 1 июля 1840 г., присланное В.И. Далю вместе со свидетельством о дозволении вступить в брак: “Поспешаю препроводить вам требуемый вами вид; форму соблюдем после: нужно от вас прошение и согласие матери и самой невесты. - Я вполне одобряю и принятое вами намерение и выбор. - Намерение, потому что в ваши лета и с вашими правилами, вам невозможно было оставаться в Stato qua; выбор, потому что он хорош, или лучше сказать, это единственный выбор, который вы могли сделать не только в Оренбурге, но даже во всем околотке, т.е. в окружности -2 т. (тысяч) верст. - Все будущее говорит в вашу пользу, потому и не остается мне ничего более, как радоваться за вас. Я люблю вас и, вероятно, люблю более, чем вы предполагаете; вы не могли оставаться Гагештольцом и поступили согласно с законами природы, чести и общества, решившись взять себе жену и дать матушке вашей дочь, а вашим детям мать...”[¹⁰⁸ ИРЛИ, отд. рук.. 27368/CXCVI6, л. 8.].