Владимир Климов

Летом 1943 года немецкое командование предпринимает последнюю попытку перейти в наступление на Восточном фронте. Операция «Цитадель» – под таким кодовым названием готовились к той битве немцы. «Курская дуга» – под таким названием войдет она в историю. Курская битва вошла в наше сознание как крупнейшее танковое сражение под Прохоровкой. Но помимо танков там действовали войска пяти фронтов, которые были нацелены на то, чтобы сорвать операцию «Цитадель». И командующие – Рокоссовский, Ватутин, Конев, Попов, Соколовский, Малиновский – во главе своих фронтов. Были там и представители Ставки – Жуков, Воронов, Новиков, Федоренко. И Рыбалко.

Как и предвидел в свое время Уборевич, ни танки сами по себе, ни артиллерия, ни авиация, ни пехота – никто в отдельности не мог определить успех такого масштабного сражения. Доктрина великого военного теоретика подтвердилась в очередной раз.

К началу операции «Цитадель» вермахт сосредоточил на советско-германском фронте 72 % всей действующей немецкой армии. Под Курск были стянуты дивизии тяжелых танков с грозными названиями «тигры» и «пантеры», 6-й Воздушный флот был усилен пятью авиационными группами, переброшенными из Германии, Франции, Норвегии. Это позволяло немцам не сомневаться в стратегическом господстве в воздухе.

5 июля 1943 года началась знаменитая эпопея на Курской дуге.

И в первый же день над позициями войск развернулось воздушное сражение невиданного размаха. Это не слова, это цифры. Над участком фронта протяженностью 100 километров с обеих сторон действовало 5 тысяч самолетов. За один только день фронтовая авиация четырех наших воздушных армий совершила 3385 самолето-вылетов. А со стороны вражеской авиации – 4526. Командующий 16-й Воздушной армией С. И. Руденко запишет: «Летчики, получив еще на подлете к целям с бортов самолетов-доразведчиков их координаты, обрушили на вражеские войска и технику сотни тысяч противотанковых осколочных и фугасных бомб. Удар был мощным, неожиданным для противника. В его расположении стали появляться дымки. Один, два, три, пять, десять. Это горели „тигры” и „пантеры”. Наши бойцы из окопов выскочили, несмотря на опасность, пилотки кидают вверх и кричат: „Ура!” Стоят на брустверах, любуются тем, что делают летчики. Всеобщий подъем охватил наших воинов на передовой, а девятки делают заход за заходом, ниже пикируют штурмовики. Несмолкающий гул разрывов бомб. И странно – очень мало разрывов зенитных снарядов противника, нет падающих дымящих самолетов, не видно „мессеров” и „фокке-вульфов”. Их связали боем наши „ястребки” окаймления далеко от места нанесения удара. Мы слышим по радио короткие команды. Один за другим уходят полки. Налет длился ровно час.

Зазвонил телефон. Послышался голос Рокоссовского: „Вот это правильно! Вот это молодцы!”».

Там, на фронтах Курской дуги, было сосредоточено 2900 наших самолетов. Общую координацию действиями авиации всех фронтов Ставка поручила командующему ВВС и его заместителям Г. А. Ворожейкину и С. А. Худякову.

Воздушные операции с обеих сторон носили активный наступательный характер. Цифры потерь говорят о многом: 2100 немецких самолетов и более 1000 наших. «Крупнейшее танковое сражение на земле – и крупнейшее сражение в воздухе», – так позже определил Курское сражение маршал авиации С. И. Руденко.

Здесь, под Курском, получил свое боевое крещение ас «маршальского полка» младший лейтенант Иван Кожедуб, будущий трижды Герой. Здесь на самолетах Як-3 с климовскими моторами сражались и французские летчики истребительного полка «Нормандия – Неман». И тоже получали награды и несли потери. В ходе боев на Курской дуге советская авиация завоевала полное стратегическое господство в воздухе и удержала его до конца войны.