Владимир Климов

– Я ожидал, что к этому приятному обвинению мы подойдем. Меня удивляет, что для этого нужно было ждать товарища Троцкого. Я хочу обойти молчанием целый ряд выводов, которые достаточно ясны, и попытаюсь вернуть комиссию к основному вопросу… Я предполагал, что мы договоримся до некоторых организационных вопросов, используем опыт товарищей Чернова и Климова, чтобы найти решение затруднениям связи с промышленностью. Но сейчас вижу, что в корне всех проблем лежат личные отношения. Я затрудняюсь внести конкретное предложение. Сначала я думал, что мы подойдем к этому решению по аналогии с ЦАГИ: связь с заинтересованными ведомствами будет примерно такой, как рассказал Юрий Николаевич и с чем согласился Брилинг. В НАМИ должен быть создан президиум, который и возьмет на себя эти вопросы. Но сейчас, по-видимому, такой президиум формально создать-то можно, но вот в том, что он будет работать, нет никакой уверенности. Из нашей практики отношений с ЦАГИ: мы никогда не говорим с председателем коллегии ЦАГИ, никогда не было и такого случая, чтобы мы писали председателю коллегии. Решительно по всем вопросам мы пишем директору. Поэтому мне кажется, что дирекция НАМИ отпихнуться от участия в поддержании связи не может, но и выполнить эту задачу одна – тоже. Тут потребуется создание некоторого коллектива, который будет поддерживать связь с промышленностью, причем директор будет принимать в этом весьма деятельное участие.

Директор НАМИ Чернов, поняв, что чаша весов в самый ненужный момент склоняется не на его сторону, неожиданно выступил с кратким заявлением:

– Разрешите сделать предложение. Я считаю, что без Чернова институт существовать может, а без Брилинга – не может. Тем более что я скоро уезжаю за границу.

– Мы не правомочны решать этот вопрос, – раздраженно прервал его Мартенс, – поскольку выяснилась подоплека в личных отношениях… Теперь с этого конца нужно и начинать. А вам, Николай Романович, я хочу сказать, не в виде упрека: хотели сгладить неприятности, принимали их для того, чтобы не страдала работа института… Замазывание противоречий приводит к еще большим неприятностям. Комиссии придется констатировать все эти факты перед коллегией НТО. Ждите директив.

– Ваше конкретное предложение, – обратился Флаксерман к председателю, тем самым вынудив именно его поставить точку в этом заседании.

– Конкретное предложение одно: либо светская, либо духовная власть, как высказался Лев Давидович. Инкорпорировать ее в другие персоны либо совершенно устранить это разделение. Более конкретного решения вопроса сейчас мы представить не сможем.

Так закончилось это бурное заседание, и Брилинг почему-то был убежден, что в этом споре правда и победа были на его стороне…

Главное – не останавливаться

Уже через месяц после того знаменательного дня НАМИ возродился. Всю организационную работу возглавил новый директор – П. С. Дубенский, а для скорейшего повышения научного потенциала моторного центра в помощь Николаю Романовичу НТО выделило дополнительные должности помощников директора по научной части, на которые были утверждены кандидатуры Е. А. Чудакова и В. Я. Климова. И хотя вирус «черновщины» успел повредить некогда абсолютно здоровый организм, Брилинг с оптимизмом смотрел на будущее НАМИ и, как заклинание, повторял своим единомышленникам: «Главное – не останавливаться, заниматься своим делом во что бы то ни стало».

В дневник Климова эти годы вошли короткой записью, которая свидетельствует в поддержку принципа творческого выживания, предложенного Брилингом.

«Работы в 1926–1928 гг. По возвращении из-за границы возобновил работу в Научном автомоторном институте, Академии Военно-Воздушного Флота и в Московском высшем техническом училище.

За этот период времени могу отметить следующие работы:

1. Проект экспериментального двигателя переменной степени сжатия. Двигатель спроектирован под моим непосредственным руководством в НАМИ. Проект одобрен и принят Советом НАМИ и НК УВВС. В производство не был передан по не зависящим обстоятельствам, совпавшим со вторым продолжительным командированием меня за границу.

2. Проект экспериментального одноцилиндрового нефтяного двигателя. Двигатель спроектирован под моим непосредственным руководством в НАМИ. Изготовлен заводом 29 и ныне находится в работе в ЦИАМ.