Владимир Ковалевский

Считая основным фактором эволюции естественный отбор, Владимир Онуфриевич исходил из того, что всякое изменение в организации животного закрепляется лишь в том случае, если оно полезно для выживания в изменяющихся условиях существования.

А если так, решил ученый, то сходные изменения в зубной системе разных животных могли быть вызваны только одним: сходным же изменением в их питании.

Детальнее изучив этот вопрос, Ковалевский установил, что копытные ранней третичной эпохи, то есть эоцена, были всеядными. Лишь позднее они стали потреблять одну растительную пищу. Поэтому и зубы у них приобрели форму, удобную для перетирания, а не кусания. Но от перетирания травы и захватываемой с нею земли зубы быстро изнашиваются. Поэтому сохранялись только такие формы, у которых изнашивание зубов компенсировалось их постепенным подрастанием, продолжавшимся в течение всей жизни. А если так, то найден ключ к объяснению эволюции всего черепа! «Это превосходно удается, – поспешил он сообщить брату, – и так несомненно, как нельзя больше».

Ведь, «чтобы питать эти огромные зубы, потребовалось огромное развитие верхней челюстной кости, которая и выросла, отодвинув своим разрастанием весь череп назад». Причем то же самое произошло не только у копытных, но у такой далекой от них ветви травоядных, как хоботные. Разница состояла лишь в том, что из-за особенностей черепа у хоботных разросшаяся челюстная кость не могла отодвинуть мозговую коробку назад и «понесла ее кверху». Вот почему у большинства копытных морды вытянуты вперед, а у слонов голова как бы сдавлена!

«Выходит, на четырех обширных группах самый яркий пример того, как перемена внешних обстоятельств, появление травы – sich wiederspiegelt im Thierreich45».

Владимир Онуфриевич понимал, что сделал открытие высочайшего класса! Бесчисленное разнообразие форм животного мира, особенности строения всех этих «бестий» вроде гиппопотама и слона, антилопы и свиньи, носорога и жирафа, без труда объяснялись при тщательном сравнительном изучении их ископаемых предков вместе с образом их жизни и особенностями потребляемой ими пищи.

Правда, исследовав изменения, какие претерпели копытные вследствие перехода к травоядению, Ковалевский обнаружил целый ряд «исключений» из установленного правила. Примерами их были тапиры, носороги, трагулиды (у них не произошло ожидаемых изменений в строении зубов), а также верблюд, у которого зубы подрастают, но особенности черепа таковы, что челюстная кость не смогла отодвинуть назад мозговую коробку. В связи с этим Ковалевский назвал верблюда «живым протестом» против своего обобщения.

Но ученый показал также, что этот «живой протест» вымирает. И все остальные «исключения» – это как бы пережившие самих себя ископаемые! Ковалевский отстаивал мысль о том, что животный мир надо изучать в разрезе геологического времени, учитывая не только его настоящее и даже не только прошлое, но и будущее. И дал четкие ориентиры, позволяющие прогнозировать эволюционное развитие многих групп животных далеко вперед.

«Введение» к монографии об антракотерии, превратившееся незаметно в совершенно самостоятельный и притом наиболее значительный труд Ковалевского, поражает не только богатством идей, их емкостью и содержательностью, но также необычайным своеобразием. Научная основательность в нем органично сочетается с публицистичностью. Этот первый очерк эволюционной палеонтологии копытных устремлен в будущее, и одновременно в нем содержится глубокий анализ истории научной палеонтологии со времени Жоржа Кювье. Не только основные идеи Ковалевского, но также те, что высказаны попутно, не устарели и сегодня, а некоторые из них стали отправной точкой многих научных направлений.

Установив непреложную связь между строением скелета животного и образом его жизни, характером питания и другими «экологическими», как мы говорим теперь, особенностями, Ковалевский заложил основы новой науки, которую мы называем палеоэкологией…

Говоря об «иррадиации», то есть о том, что эволюционное развитие исходного типа идет по различным направлениям, он тем самым сформулировал один из важнейших биологических законов, который впоследствии был развит и обоснован американским ученым Осборном.

Схема генетических связей известных в ту пору копытных, впервые предложенная Ковалевским, довольно скоро устарела. Иначе и быть не могло: ведь число известных науке ископаемых животных увеличивалось очень быстро. Но тем ярче обозначилось нетленное значение примененного Ковалевским метода.

«Для прогресса науки самое важное – правильное рассуждение, – писал Осборн о работах Ковалевского, – лучше пусть будут ложные конечные выводы […], полученные правильным путем, чем правильные результаты, случайно добытые ложным методом». Трудами Ковалевского, по утверждению Осборна, «открылась новая эра в палеонтологии млекопитающих», ибо они «смели всю сухую, традиционную, европейскую науку об ископаемых».