Владимир Крючков. Время рассудит

Именно Вы последовательно вели дело к развалу Союза, все Ваши действия лишь подтверждают это. А в «Матросской Тишине» оказались как раз те, кто всегда выступал за сохранение Союза в соответствии с волей народа, выраженной на референдуме 17 марта, и никем тогда ещё не отменённой Конституцией СССР и Союзным договором от 1922 года. Выступление 19–21 августа 1991 года, создание ГКЧП были отчаянной попыткой спасти Союз, тот самый, по которому Вы сегодня льёте крокодиловы слёзы и для которого Вы сами же с таким завидным упорством рыли могилу, а потом справили похоронный ритуал в виде создания СНГ…»

Письмо Ельцину стало настоящим манифестом Крючкова, определившим его позицию в мрачный период реакции 1990-х годов. Сразу же после выхода из тюрьмы он активно включается в общественную жизнь.

1 мая 1993 года он участвует в грандиозной демонстрации трудящихся Москвы, которая стала первым столь мощным оппозиционным выступлением после распада Советского Союза. Вышедшие на улицы города люди уже сполна прочувствовали на себе, что такое чубайсовская приватизация и гайдаровская шоковая терапия, понимали, в какую пропасть загнала страну политика российского руководства. А такие их лозунги, как «Вся власть Советам трудящихся!», действовали на Ельцина как на быка красная тряпка. Демонстрация закончилась массовым побоищем её участников на площади Гагарина, а через несколько месяцев последний оплот Советов России Ельцин расстреляет из танков.

В мрачный период реакции 1990-х годов Крючков не сидит сложа руки. Он заканчивает книги воспоминаний, начатые в тюрьме, приступает к работе над сборником исторических портретов «Личность и власть», готовит серьёзные документальные издания.

Смена российского руководства на исходе 1990-х годов породила у Крючкова, как и у большинства жителей страны, ожидания перелома в политике, определённые надежды на новый курс, способный вывести страну из тупика. Правда, оптимизм Владимира Александровича бьи сдержанным: одно дело — надеяться, «другое дело — как эти надежды людей оправдываются». В начале 2000-х годов в предисловии к своим воспоминаниям он пишет: «К сожалению, события развивались и пока развиваются по худшему варианту, чем можно было предположить прежде». Через некоторое время, в начале 2006 года, он напишет: «Вот уже второй десяток лет Россия барахтается в поисках выхода из создавшегося положения, обретения уверенной поступи в своём развитии. Однако пока ничего обнадёживающего, фундаментального не придумано. Вместо социалистического пути развития, который вывел в прошлом Советский Союз на вторую позицию в мире, мы обрели проблемное государство, больное общество, в лучшем случае с сомнительным и неясным будущим.

Мы решили, причём весьма радикально и бесповоротно, построить в своей стране капитализм по западному образцу. И построили! Да такой, что он привёл к небывалому разграблению наших богатств, а внедрённые в нашу действительность порядки на том же самом Западе назвали «диким капитализмом»[202].

…В последние годы жизни Владимир Александрович любил проводить свободное время на подмосковной даче в Беспятове, куда уезжал на выходные вместе с женой Екатериной Петровной. История небольшого дома, в котором они оба души не чаяли, весьма любопытна. Когда осенью 1994 года Крючков занялся оформлением пенсии, неожиданно выяснилось, что он по-прежнему является… председателем Комитета госбезопасности СССР — оказалось, что его так спешили упечь за решётку, что в суматохе забыли уволить. Ну а поскольку длительный «прогул» он совершил по уважительной причине (находился под арестом), то пришлось его оплатить. Вот на эти, вполне законные, деньги и была построена дача.

Привычный образ жизни прервала смерть Екатерины Петровны, которая серьёзно надломила Владимира Александровича. Проблемы со здоровьем стали всё чаще напоминать о себе. Прогрессировала болезнь сосудов головного мозга (сказались перенесённые в тюрьме микроинсульты), возникли послеоперационные осложнения, связанные с лечением старой афганской травмы позвоночника, после двух перенесённых инфарктов беспокоило сердце.

В результате — серьёзный кризис и неотложная госпитализация, затем длительная реабилитация в семье сына Сергея. На протяжении нескольких месяцев больного практически ни на минуту не оставляла сноха Владимира Александровича Ольга, даже спала у его кровати на постеленном прямо на полу матрасе — не дай бог, упадёт во сне со своей постели.