Владимир Маяковский. Роковой выстрел

Да, Маяковский мужественнее и героичнее, чем кто бы то ни было из последнего поколения старой русской литературы, еще, впрочем, не успевшего завоевать ее признание – искал связи с революцией. Да, он осуществил эту связь неизмеримо полнее, чем кто бы то ни было другой. Но глубокая расколотость оставалась в нем. К общим противоречиям революции, всегда тяжким для искусства, которое ищет законченных форм, прибавился эпигонский спуск последних лет. Будучи готов служить «эпохе» в самой черной работе будней, Маяковский не мог не отвращаться от мнимо-революционной казенщины, хотя теоретически не был способен осознать ее, а, следовательно, и найти путь победы над нею. Поэт с полным правом говорит о себе: «не бывший в найме». Он долго и свирепо не хотел итти в административно-авербаховский колхоз «пролетарской» лже-литературы. Отсюда его повторные попытки создать, под флагом «лефа», орден неистовых крестоносцев пролетарской революции, которые служат ей за совесть, не за страх. Но «леф» был, конечно, бессилен навязать «150-ти миллионам» свои ритмы: динамика приливов и отливов революции слишком глубока и тяжеловесна. В январе нынешнего года Маяковский, сраженный логикой положения, совершил насилие над собою и вступил, наконец, в ВАПП (Всесоюзная ассоциация пролетарских поэтов) – за два-три месяца до самоубийства. Но это ничего не дало и, вероятно, кое-что отняло. А когда поэт ликвидировал счеты с противоречиями «быта», личного и общественного, пустив свою «лодку» ко дну, представители бюрократической словесности, из «сущих в найме», заявили: «непостижимо, непонятно», показав, что не только большой поэт Маяковский остался для них «непонятен», но и противоречия эпохи – «непостижимы».

Чиновничье-принудительное и идейно-беспризорное объединение пролетарских поэтов, построенное на ряде предварительных погромчиков жизненных и подлинно-революционных литературных гнезд, видно, не дало моральной спайки, если на уход самого большого поэта Советской России оттуда ответили лишь официозным недоумением: «не имеет, мол, ничего общего». Маловато этого, очень маловато для построения новой культуры «в кратчайший срок».

Маяковский не стал и не мог стать прямым родоначальником «пролетарской литературы» – по той же причине, по которой нельзя построить социализм в одной стране. Но в боях переходной эпохи он был мужественнейшим воином слова и стал одним из бесспорных предтеч литературы нового общества.

Смерть В. Маяковского: версии, исследования, догадки

Автограф смерти. Так называлась глава о смерти Владимира Маяковского из книги о смертях видных политический и литературных деятелей ХХ века известного судмедэксперта А. Маслова.

И это, быть может, лучший комментарий к тому следственному делу о самоубийстве В. Маяковского, которое не так давно стало известно и доступно читателям и исследователям.

Работы А. Маслова не только прекрасно суммируют на строгом языке науки имеющиеся в нашем распоряжении документы и вещественные доказательства, но и содержат внимательный анализ разного рода версий, домыслов, оценку точности мемуаров и т. п.

Это избавляет нас от необходимости подробного цитирования их, довольно многочисленных и не таких уж маленьких по объему.

Но суть сводится, как мы видели до сих пор, к очень небольшому количеству версий.

1. Самая простая – самоубийство Маяковского, совершенное в полном соответствии с его характерологией и особенностями конкретной личной ситуации.

2. Убийство неизвестным.

3. Прямая вина Л. и О. Бриков в смерти поэта.

4. Обвинения деятелям НКВД типа Г. Ягоды или Я. Агранова, с которым дружили и общались Маяковский и Брики, в смерти поэта. (Сюда иногда добавляются намеки на сотрудничество В.В. Маяковского с органами в разных качествах).

Последний пункт, представляющийся наиболее таинственным и привлекательным, мы рассмотрим в следующей главке, где попробуем оценить реальную вовлеченность Маяковского в деятельность советских заграничных учреждений на примере поездок в Нью-Йорк и Варшаву.

Итак, А.В. Маслов пишет: «В одиннадцатом часу утра 14 апреля 1930 года в Москве, в Лубянском проезде прозвучал выстрел в комнате Владимира Маяковского.

Ленинградская «Красная газета» сообщила: «Сегодня в 10 часов 17 минут в своей рабочей комнате выстрелом из нагана в область сердца покончил с собой Владимир Маяковский. Прибывшая «Скорая помощь» нашла его уже мертвым. В последние дни В.В. Маяковский ничем не обнаруживал душевного разлада и ничто не предвещало катастрофы.

Сегодня утром он куда-то вышел и спустя короткое время возвратился в такси в сопровождении артистки МХАТа X. Скоро из комнаты Маяковского раздался выстрел, вслед за которым выбежала артистка X. Немедленно была вызвана карета «Скорой помощи», но еще до ее прибытия Маяковский скончался. Вбежавшие в комнату нашли Маяковского лежащим с простреленной грудью»[125].

Нам теперь хорошо известно имя артистки МХАТа «Х». Это была В.В. Полонская.