Владимир Маслаченко: «Пеле повезло, что он не играл против меня»

Надо сказать, что атмосфера в сборной молодежной команде страны, да и в первой — главной команде, где наш герой вскоре тоже обнаружил себя, была нормальной, здоровой, доброжелательной. Сегодня, почти с полувекового расстояния, он видит команду такой же, как и тогда, — ему было хорошо в ней. Ни интриг, ни склок, а мотивация стремления к высоким целям была чище, искренней, тем более, что достижение этих целей вознаграждалось неизмеримо скромнее — в десятки, в сотни раз. Кажется, известный тренер и в прошлом хороший игрок Эдуард Малофеев первым произнес слова «искренний футбол». Но на самом деле такой футбол был, жил на полях и в душах игроков намного раньше. В такой футбол вдоволь наигрались Владимир Маслаченко и его блистательное поколение мастеров.

Оголтелый, лозунговый патриотизм в сборной не насаждался, что отнюдь не снижало боевой дух игроков. Партийно-комсомольская организация в сборных командах существовала скорее формально, ибо даже членские взносы игроки платили в своих клубах. Для отчетности, для галочки и успокоения начальствующих воспаленных душ обычные собрания команды иногда называли комсомольскими. Когда Маслаченко предложили стать комсоргом сборных футбольных команд страны, он не возражал — раз надо так надо. Но однажды ему пришлось вести собрание по-настоящему, и это было непросто, ибо разбиралось «дело Эдуарда Стрельцова». Нет, не то, которое прогремело на всю страну и осталось в народной памяти па долгие годы. О нем мы еще будем говорить отдельно. Пока же речь шла о скандальной истории, произошедшей с молодым центрфорвардом «Торпедо» и сборной страны в московском метрополитене.

Итак, из милиции прислали фотоснимок прилично одетого молодого человека по фамилии Стрельцов, у которого было разбито лицо. Сообщалось, что при задержании он оказал сопротивление сотрудникам милиции. В тот день Стрельцов находился на стадионе «Динамо» и смотрел футбол. После игры спустился в метро, где его сзади потянул за пиджак сотрудник милиции со словами: «Пойдем с нами, там тебя проверим». Стрельцов стал сопротивляться: «За что?» Похоже, менты его просто не узнали, с кем-то перепутали, а получив энергичный отпор, вызвали подмогу. И оказался он в отделении, где, как и водится, как водилось у нас во все времена, его крепко избили.

На собрании команды Эдуард рассказал все, как было, поклялся, что выпил лишь бутылку пива. В том, что все именно так и было, никто не сомневался — знали, что Эдик никогда не врет. Но дело случилось, надо было как-то все разруливать. Организовали собрание. Товарищи по команде и тренеры выступили, высказали провинившемуся неодобрение. Маслаченко, как комсорг, тоже не имел права остаться в стороне. Сказал: «Это должно нас приучить к мысли, что мы у всех на виду, и кто-то, возможно, заинтересован в том, чтобы любой ценой вывести ведущих футболистов страны из игры. Надо быть повнимательней».

Вскоре в «Правде» появился фельетон известного специалиста этого жанра Семена Нариньяни под заголовком «Салат за 87,50». Вранья в нем было больше указанной в этом заголовке суммы. Всю систему отечественной футбольной жизни автор раздолбал в пух и прах. На критические выступления «Правды» реагировали всегда серьезно, вот и на этот раз результаты публикации не заставили себя долго ждать — материальное положение футболистов сразу заметно ухудшилось. Но все это пока было прелюдией к тому разрушительному, жуткому торнадо, который обрушился на сборную команду страны и весь наш футбол накануне открытия чемпионата мира. Скоро мы к этому уже подойдем.

На пути к Стокгольму

Попробуем представить себе, что вопрос об участии сборной команды России в европейском первенстве 2004 года решался бы не на футбольных полях, а в Государственной Думе, Совете Федераций и Администрации президента страны. Нелепость? Да. Так вот вопрос об участии сборной СССР в мировом чемпионате 1958 года рассматривался на самом высоком партийном и государственном уровне. Прежде всего нужно было убедить родную партию и ее Центральный комитет в том, что мы хорошо владеем навыками игры в кожаный мяч и можем дать гарантии, что не посрамим славы Отечества и своих высоких вдохновителей, собравшихся наблюдать за событиями с участием своей сборной из-за зубцов кремлевских стен. Их еще не потускневшую память продолжал жечь позор нашего олимпийского проигрыша в 1952 году, замешанного на густом политическом сиропе, и даже не вдохновляла совсем еще свежая победа, одержанная в Мельбурне спустя четыре года.