Владимир Маслаченко: «Пеле повезло, что он не играл против меня»

После матча со шведами футболисты советской сборной разошлись по своим клубам и включились в календарные игры всесоюзного чемпионата, периодически собираясь на кратковременные сборы. Они провели несколько товарищеских игр в Москве с не очень сильными спарринг-партнерами, Маслаченко обычно выходил на замену. Нетрудно было видеть, что Яшин не в лучшей форме, а надежда, как это часто бывает, готовилась умереть последней. Почти все игроки основного состава свое мнение на этот счет держали при себе. Правда, несколько раз в пользу Маслаченко высказался капитан Игорь Нетто, которого осторожно поддержал Валентин Иванов.

Чемпионат мира приближался. Он должен был начаться 30 мая. Поначалу наши планировали прибыть в Чили 22 мая. Но матчи в Коста-Рике и Колумбии задержали приезд. Многие полагали, что русские не торопятся преднамеренно — чтобы не раскрывать карты. Несомненно, тренеры всех остальных пятнадцати сборных были бы не прочь посмотреть тренировки лучшей европейской команды. Первая игра в подгруппе нам предстояла с командой Югославии. Вторую пару наших соперников на первом этапе турнира составили сборные Уругвая и Колумбии.

На пути в Чили сборная СССР прибыла в Коста-Рику и там, в столице страны Сан-Хосе, встретилась с одной из местных команд. И вот при счете 1:1 в первом тайме Яшин вошел в раздевалку, снял перчатки и произнес: «Все, Володька, тебе играть на чемпионате мира. Я не готов». С этими словами он начал снимать форму. Маслаченко тут же приступил к разминке. Согласно установившейся традиции и приметам, он выполнил комплекс гимнастических упражнений и вместе с Анатолием Масленкиным стал перебрасываться мячом. Затем, как и повелось, отдал часы доктору, после чего занял место вслед за Нетто, с тем чтобы, обойдя его слева, проследовать к выходу на поле. Однако в этот момент из душевой вместе с Яшиным появился Г. Качалин, который сказал: «Володька, Левка сегодня доиграет, а завтра будем решать, что делать дальше». В команде наступило оцепенение… Правда, во втором тайме наши забили еще один мяч и победили.

«Дайте ему воздуха!»

На следующий день — игра с другой костариканской командой, «Депортива Саприсса». Эта уже посильней вчерашней. Советская команда играет вторым составом, только на месте правого защитника не Гиви Чохели, а наш третий вратарь Сергей Котрикадзе, который в этой роли никогда не выступал даже в тренировочных играх. Трудно сказать, что мешало тренерам выставить одного из «штатных» защитников. И именно левый край костариканцев на сорок второй минуте матча — при потере Сергеем позиции и провале центра обороны, не сумевшей его подстраховать, вышел один на один с нашим вратарем. Не видя поблизости никого из товарищей по команде, тот отчаянно бросился нападающему в ноги и вырвал у него с ноги мяч. Владимир точно видел, что ситуация еще позволяет костариканцу обвести его. Но тот выбрал другое решение и сильно ударил в голову вратаря. Ногой. Удар был настолько сильным, что Маслаченко, никогда не выпускавший мяч из рук, на этот раз его не удержал. Он еще не почувствовал боли, не понял, что произошло. Мяч в это время находился метрах в трех от него. Он удивился, почему нападающий, вместо того чтобы броситься за мячом и направить его в пустые ворота, стремительно мчится на свою половину. Вратарь еще весь был в игре и, метнувшись за мячом, схватил его. Помня золотое правило футбола «не забьешь ты — забьют тебе», вскочил, переложил мяч на правую руку, чтобы в следующее мгновение сильным ударом ноги отправить его своим нападающим, и вдруг увидел, что мяч весь в крови. Он понял: это его кровь. Боль мгновенно пронзила лицо, тело, онемели руки. Он успел выбить мяч за боковую линию и рухнул на ноле.

Удар пришелся не в висок, а пониже, и потому он не потерял сознание. Кровь хлестала, заливала форму, стекала на землю. Чтобы остановить кровотечение, он потянулся к носу и… не обнаружил его. Он пока не знал, что получил еще и перелом верхней челюсти с повреждением всей гайморовой полости, а также трещину височной кости. К нему уже бежали свои.

Они сгрудились вокруг него, причем настолько тесно, что даже трудно было разглядеть лицо пострадавшего. И Николай Маношин сказал: «Ребята, отойдите, дайте воздуха. Сейчас Володька оклемается». Но вот все расступились и — сразу же отвели глаза, верить в реальность увиденного было невозможно.

Маслаченко снял окровавленный свитер, передал его Сергею Котрикадзе и пошел с поля, прикрывая лицо плечом и рукой. Трибуны разразились гулом и аплодисментами — судя по всему, болельщики оценили и то, что русский вратарь не лег на носилки. Судья дал свисток к продолжению игры.

Владимир продолжал оставаться в ясном сознании, хотя и понимал, что с потерей крови оно, возможно, будет тускнеть. Его сразу же отправили в госпиталь. Он лежал в приемном покое на кушетке. Так и лежал в форме, только без вратарского свитера. Но вот встал, подошел к зеркалу и не узнал себя. Сказал: «Отыгрался…» Тем временем по городу разыскивали бригаду хирургов.