Владимир Набоков, отец Владимира Набокова

А судьба библиотеки оказалась печальной: в 1917 году большевики ее почти полностью уничтожили. Какие-то книги физически были сожжены или выброшены на помойку, где и канули, какие-то пошли на папиросную бумагу, и только считаные единицы выжили. К примеру, Набоков-младший рассказывал, что однажды в 1920-х годах обнаружил «Войну миров» Уэллса из отцовской библиотеки на уличном лотке в Берлине, а много позже, уже в США, экземпляр того самого каталога обнаружился в Нью-Йоркской публичной библиотеке (в обоих случаях опознание стало возможным благодаря экслибрису, специальному фирменному знаку владельца библиотеки).

Глава восьмая Выборг и Кресты

Роспуск первой Думы был связан в первую очередь с противостоянием выборных депутатов и Совета министров, который тогда возглавлял непопулярный Иван Горемыкин. «Можно ли было тогда предотвратить удар и сохранить первую Думу, а с нею вместе и возможность безболезненного развития – это сейчас вопрос праздный. С первого дня было ясно, что между Думой и правительством нет ни взаимного доверия, ни готовности ко взаимным уступкам, – что ни в правительстве, ни в Думе, ни в обществе нет места для настроения компромиссов»[16], – писал В. Д. Набоков в берлинской газете «Руль» 15 лет спустя. В манифесте о роспуске Думы, подписанном лично Николаем Вторым, было сказано: «Выборные от населения, вместо работы строительства законодательного, уклонились в не принадлежащую им область и обратились к расследованию действий поставленных от Нас местных властей, к указаниям Нам на несовершенства Законов Основных, изменения которых могут быть предприняты лишь Нашею Монаршею волею, и к действиям явно незаконным, как обращение от лица Думы к населению»[17].

Выборные, резко негативно настроенные в адрес правительства, хотели установить его подотчетность Думе, направляли бесконечные запросы о незаконных действиях Совета министров, постоянно провоцируя политические столкновения с Горемыкиным. Сам председатель правительства все требования Думы отклонял. Главным камнем преткновения стал земельный вопрос: депутаты, причем из разных фракций, хотели дать больше земли крестьянам. «Аграрный вопрос» вызывал настоящие волнения в обществе, в связи с чем правительство пригрозило Думе роспуском.

Дело дошло до абсурда: парламент выразил недоверие правительству и потребовал его отставки (что осталось без видимых последствий), после чего некоторые министры стали бойкотировать заседания, а министры в качестве мести направили в Думу законопроект о выделении 40 тысяч рублей на постройку пальмовой оранжереи и сооружение прачечной при Юрьевском университете – месть заключалась в ничтожности суммы и смехотворности повода, по которому Совет министров обратился к Думе (впрочем, документов, подтверждающих этот факт, не нашлось).

Неизвестно, хорошо ли выборные представляли себе последствия своего резкого противостояния, но получилось так, что полную победу одержало правительство. И дело даже не в том, что Дума была распущена, а в дальнейших последствиях.

О том, что Дума больше не существует, депутаты узнали, когда пришли утром 9 июля 1906 года в Таврический дворец и обнаружили, что двери заколочены, а на стене висит тот самый императорский манифест. Позднее Набоков сказал, что роспуск Думы был для него и его единомышленников «крушением надежд», а историк Кирилл Соловьев приводит такие слова В. Д. Набокова, написанные им брату Константину: «Думая предотвратить грозу, они разбили барометр».

Что сделали (уже бывшие) депутаты? Коротко посовещались, оценив обстановку, и на следующий день уехали в Выборг – это был ближайший к Петербургу город, входивший тогда в Княжество Финляндское. Царская полиция власти там не имела, а Муромцев, говорят, открыл совещание, проходившее в местном отеле «Бельведер», словами: «Заседание Думы продолжается». В Выборге под непосредственным руководством В. Д. Набокова собравшиеся уже через два дня составили и опубликовали воззвание, получившее название «Выборгское». Подписали воззвание 180 человек – более трети работавших в Думе депутатов.

«…теперь, когда правительство распустило Государственную думу, вы вправе не давать ему ни солдат, ни денег. Если же правительство, чтобы добыть себе средства, станет делать займы, то такие займы, заключенные без согласия народного представительства, отныне недействительны и русский народ никогда не признает и платить по ним не будет. Итак, до созыва народного представительства (то есть следующей Думы. – Г. А.) не давайте ни копейки в казну, ни одного солдата в армию. Будьте тверды в своем отказе, стойте за свои права все как один человек»[18] – так заканчивалось воззвание. Кстати, по воспоминаниям Ариадны Тырковой-Вильямс, единственным членом партии, который действительно отказался платить налоги, стал отнюдь не В. Д. Набоков, а адвокат Евгений Кедрин…