Владимир Путин: Интервью Bloomberg

Только в 90-х годах мы перешли к строительству совершенно другой внутриполитической системы, основанной на многопартийности. И это тоже такой сложный, неоднозначный процесс, нельзя перепрыгивать через определенные этапы. Нужно, чтобы и граждане привыкли, чтобы они чувствовали свою собственную ответственность, когда идут к избирательным участкам, чтобы не доверялись просто, скажем, таким популистским решениям, соображениям, или просто ругани одних претендентов в адрес других претендентов.

Надо, чтобы граждане тоже внимательно смотрели, анализировали, что предлагается кандидатами. Это касается и выборов в парламент, это касается и президентских выборов. Но, кстати говоря, там, где четкая президентская форма правления, там в значительной степени голосуют не за партию, а голосуют за кандидата в Президенты — это везде практически так, поэтому здесь в этом смысле ничего необычного в положении в нашей стране нет.

Дж. Миклетвейт: Посмотрим Чечню и влияние Кадырова, скажем. Он полностью свободно управляет, отдельная ситуация, отдельная система сложилась в Чечне, там больше беззакония и больше личностных подходов.

В.Путин: Вы знаете, это как посмотреть. Мы же не должны забывать, что там было совсем недавно, там на рынках открыто людьми торговали, там господствовали представители международных террористических организаций, включая Аль-Каиду, людей обезглавливали. Мы что, все это забыли, что ли? Нет. А тот же сегодняшний глава Чечни Рамзан Кадыров, он в так называемую первую чеченскую войну с оружием в руках воевал против федеральных сил. Это ведь очень сложная и большая трансформация, причем, когда его отец сначала, первый Президент Чечни, а затем он сам — они пришли к выводу о том, что будущее Чечни связано с Россией. Они же сделали это не под давлением какой-то силы, они это сделали по внутренним убеждениям.

Прекрасно помню свои первые разговоры с отцом Рамзана Кадырова, с первым Президентом Чечни. Он мне прямо сказал, я был премьером тогда, в 1999 году, что «мы видим, что будущее Чечни не может быть отделено от России, иначе мы попадем под зависимость других сильных мира сего, и там нам будет хуже. Но главное — я это тоже очень хорошо запомнил — чтобы вы нас не предали».

Тогда была очень сложная ситуация, федеральный центр вел себя непоследовательно: то наступал, то отступал, то с чем-то соглашался, то потом рвал договоренности. Чеченскому народу нужна была последовательная, ясная позиция центральной власти страны. Но надо не забывать, через какие трансформации прошли эти люди. Мы подписали договор с Чечней, этот договор находится полностью в рамках Конституции Российской Федерации. Но у нас федеративное государство, и у нас члены Федерации наделены определенными правами, и это, как мы видим на примере Чечни, не разрушает, не разваливает страну, а, наоборот, объединяет ее.

Да, конечно, наверное, многое еще нуждается в совершенствовании, многое нуждается в том, чтобы эти тяжелые события середины 90-х годов забылись и окончательно зарубцевались. На все это нужно время.

Я уверен, что мы будем укреплять свою внутреннюю политическую структуру и экономику, и просто никаких сомнений у меня в этом нет. Думаю, что самые тяжелые страницы своей истории Россия перевернула, мы будем только идти вперед и только укрепляться.

Дж. Миклетвейт: Вы смогли управлять Россией 16 лет. Посмотрим на ключевых лидеров — мало, кто из них держится дольше пяти-шести лет. Какой совет Вы дали бы этим людям, чтобы они подольше продержались у власти?

В.Путин: Как это ни странно прозвучит, но не нужно хвататься, любой ценой стараться удержаться за какое-то кресло. Ведь я не просто, как Вы сказали, был там 16 лет, я восемь лет был Президентом Российской Федерации, а потом, не нарушая Конституции, не изменяя ее под себя, просто не стал баллотироваться на третий срок, что было невозможно в рамках действующей Конституции. У нас в Конституции написано, что можно избираться два срока подряд. Всё, я так и сделал: два срока был избран, а потом просто ушел и перешел на другую работу — работал четыре года Председателем Правительства. В соответствии с Конституцией, когда такое право у меня возникло через четыре года, я баллотировался на должность Президента, был избран и работаю сейчас.

Так что это не 16 лет, это четыре и четыре — восемь, и сейчас четыре, в должности Президента я работаю 12 лет.

Дж. Миклетвейт: Хотел понять просто, какова причина Вашего успеха. В чем заключается Ваш успех?

В.Путин: Сейчас, подождите. Что касается длительности, один из примеров — Канада, допустим. По-моему, 16 лет был у власти. А Канцлер ФРГ, она сколько у власти? Если мы говорим о первой позиции в исполнительной власти.

Дж. Миклетвейт: Но не 16 лет. Вы преуспели, Вы обогнали всех их.

В.Путин: Я не 16, я — 12. Она уже, по-моему, не меньше.