Владимир Путин. Продолжение следует

Если Эйди Игнатиусу было поручено журналом дать портрет В. Путина, то Ричард Стенгел взял на себя обоснование выбора редакции. Его оценки как положения дел в России, так и личности В. Путина не лишены разумной трезвости. «В течение большей части XX века, — писал Ричард Стенгел, — Советский Союз отбрасывал на мир зловещую тень. Он был злым братом-близнецом Соединенных Штатов. Но после падения Берлинской стены Россия отошла в сознании американцев на дальний план — мы погрязли в собственной политической жизни, где противостоят полярные точки зрения. Россия также утратила свое место в великой геополитической игре: ее значимость стала ничтожной не только по сравнению с США, но и с такими растущими колоссами, как Китай и Индия. Однако подобный взгляд на Россию всегда был очень наивным. Россия занимает центральное место в нашем мире, а также в новом нарождающемся только сейчас мире. Это самая большая страна на планете, у нее 4200-километровая граница с Китаем, значительную долю ее населения составляют мусульмане. Россия располагает крупнейшим в мире запасом оружия массового поражения и смертоносным ядерным арсеналом. По добыче нефти она вторая в мире и, кроме того, Россия непременно участвует в игре на Ближнем Востоке, что бы там не происходило. По всем этим причинам, если Россия потерпит неудачу, за положение дел в XXI веке не сможет поручиться никто. А если Россия состоится как национальное государство в семье наций, ее успех в значительной мере будет заслугой одного-единственного человека — Владимира Владимировича Путина».

«Титул „Человек года“ журнала „Time“ не является почестью и никогда таковой не был, — подчеркнул Р. Стенгел. — Его присвоение — не знак одобрения и не победа в конкурсе популярности. В лучшем случае это трезвое признание реального состояния нашего мира, а также самых могущественных конкретных лиц и сил, которые формируют этот мир, изменяя его к лучшему или к худшему. В конечном счете звание „Человек года“ дается за лидерство — за смелое лидерство, перекраивающее мир. Путин — не бойскаут. Он не демократ в любой западной интерпретации этого термина. Он не образец свободы слова. Он олицетворяет прежде всего стабильность — стабильность, которой отдается предпочтение перед свободой, перед правом выбора, стабильность в стране, которая сто лет ее почти не видала»[81].

Журнал поместил также интервью В. Путина, но только в отрывках. Этот недостаток возместили, однако, российские газеты. Нам показали также фрагменты этого интервью по телевидению. В американском журнале была опубликована большая беседа с Генри Киссинджером, который часто бывает в Москве и хорошо знаком с В. Путиным. «Вы много раз с ним встречались, — спросил Г. Киссинджера журналист Ромеш Рэтнесар. — Что за человек Путин?» «Он чрезвычайно умен, — ответил Киссинджер, — крайне сосредоточен на теме, которую вы с ним обсуждаете, очень сведущ в вопросах внешней политики. Он не пытается вскружить вам голову своим личным обаянием. В нем сочетаются большой ум, хватка стратега и российский национализм. Идея присоединения России к демократическому сообществу или хотя бы к сообществу западных стран не составляет его главной мотивации. Он прежде всего стремится к тому, чтобы Россию уважали, считаясь с ее правом самостоятельно решать, какой ей быть. Путин уважает Буша за то, что президент США обычно не читает ему нотаций. Путина не раздражает, что Буш жестко отстаивает национальные интересы Америки — именно такого поведения Путин и ожидает от государственных деятелей. Путин — это не Сталин, который уничтожал всех, кто потенциально в отдаленном будущем мог разойтись с ним во мнениях. Путин — человек, который хочет сконцентрировать в своих руках власть, необходимую для выполнения его неотложной задачи. В России нет общей атаки на гражданские свободы. Телевидение контролируется, но газеты в существенной мере свободны. Америка не может с помощью угроз изменить структуру России. Напротив, она могла бы быть партнером России. Такое партнерство обеспечивает безопасность, престиж и экономическое сотрудничество по глобальным вопросам».

«Какую оценку историки дадут Путину и его деятельности на посту президента?» — спросил журналист. «Если взглянуть на Путина в этом контексте, — ответил Г. Киссинджер, — то он считает себя реформатором. Он, вероятно, будет считаться основополагающей фигурой в истории своей страны, но он не демократ. Лидер становится великим, если он облекает свою систему в прочный институт, и если эта система не впадает в полную зависимость от одного конкретного человека. Будущее покажет, сумеет ли Путин это сделать».