Владимир Путин

Первой учительницей Владимира Путина была Тамара Павловна Чижова, простая 26-летняя русская женщина. Она была воспитана бабушкой, без родителей, и закончила в Ленинграде педагогическое училище. По свидетельству Олега Блоцкого, Тамара Павловна начала работать в ленинградской школе № 193 в 1958 году, и именно в 1960-м Чижова получила свой класс, который она впервые провела до выпуска в среднюю школу. Именно в этот 1 «В» класс и пришел почти восьмилетний мальчик Путин. По отзывам тех, кто работал с Чижовой, она любила детей и редко повышала на них голос. Один из ее учеников так вспоминал свою первую учительницу: «Тамара Павловна была простой русской женщиной. Она была очень мягкой и удивительно доверчивой. Тамара Павловна собирала всех на выходные и везла в Озерки, где она жила. Там мы катались на лыжах. А потом она весь класс приводила домой, поила чаем, пока мы сушили одежду. Она была замечательным и очень заботливым человеком» [4].

По свидетельству самого В. В. Путина, его до 12 лет воспитывали мать, школа и двор, и влияние двора было самым сильным. Из своего детства я хорошо помню и знаю ленинградские и московские дворы начала и середины 1930-х годов. Они мало изменились в 1940-е годы, когда в одном из московских дворов проходил свою школу воспитания Юрий Лужков[5]. Не изменились они и в конце 1950-х годов, когда такую же школу, но уже в ленинградском дворе, проходил юный Владимир Путин. Двор требовал от ребят силы и способности постоять за себя, но он воспитывал и сплоченность, давал защиту и поддержку, когда это было надо. Об уроках, которые он получил из первых же дворовых конфликтов и драк, Владимир Путин говорил позже достаточно подробно. «Я прошел серьезные уличные “университеты”», «я получил уроки и сделал выводы», «нельзя обижать человека ни за что», «ни с кем нельзя вести себя грубо и всех надо уважать», «в любом случае — прав я или нет — надо быть сильным, чтобы иметь возможность ответить», «всегда надо быть готовым мгновенно ответить на причиненную обиду». Мгновенно, «в любой драке нужно идти до конца и биться, как в последнем решающем бою», «нельзя куда-либо ввязываться без крайней необходимости», «но если что-то все-таки случается, то следует исходить из того, что пути к отступлению нет», «не надо никого пугать». «Драться приходилось частенько, — подводил итог этим урокам В. Путин. — По каким поводам? Сейчас даже не вспомню. Детские поводы какие-то. Но при этом могу сказать, что мы не были хулиганами. Не было у нас этого перехода из дворового шпанства в некую криминальную область. Конечно же, на “задворках” кто-то из них, криминальных, болтался. Но к нам они никакого отношения не имели. Как и мы к ним. К слову сказать, у нас никогда не было ножей и кастетов. Они были у уголовников с судимостями. Мы же предпочитали выяснять отношения в честном кулачном бою и к подлым методам в драке никогда не прибегали»[6]. В 30-е годы нравы во дворах были пожестче, и многим из самых обычных ребят приходилось держать в кармане самодельный свинцовый кастет.

Второй учительницей, которую хорошо запомнил В. Путин, была Вера Дмитриевна Гуревич, учительница немецкого языка и классный руководитель Володи с 5-го по 8-й классы. Она сама вспоминала через несколько десятилетий: «Мы познакомились, когда Володя был еще в четвертом классе. Их учительница, Тамара Павловна Чижова, попросила меня: “Вера Дмитриевна, возьмите мой класс. Ребята неплохие”. Я походила к ним на уроки. Кроме того, организовала кружок немецкого языка. Интересно было посмотреть, кто придет. Пришли человек 10–12. Тамара Павловна потом спрашивает: “Ну, кто был?” Я ей рассказываю: Наташа Солдатова, Володя Путин… Она удивилась: “И Володя? На него не похоже”. А он с очень большим интересом сидел на занятиях»… «В 5-м классе Володя попал ко мне. Тогда он еще не очень проявлял себя, но я чувствовала, что в нем есть потенциал, энергия, характер. Я увидела большой интерес к языку, он легко схватывал. У него была очень хорошая память, гибкий ум. Я подумала: из этого мальчишки выйдет толк. Решила уделять ему больше внимания, не давать возможности общаться с дворовыми мальчишками. Володина мама была очень мягким человеком, доброжелательным, безотказным, сама доброта. Лишь бы Володя был сыт, накормлен. Она была не шибко грамотной женщиной. Не знаю, окончила ли пять классов. Папа работал мастером на заводе. Его очень любили, ценили, и он вкалывал там столько, сколько нужно. Дома он был серьезный, внушительный, вид сердитый. Я когда в первый раз к ним пришла, то даже испугалась, какой, думаю, строгий человек. Но повлиять на Володю тогда мы особо не смогли. Володя резко изменился сам уже в шестом классе. Он, видимо, поставил себе эту цель; наверное, понял, что надо в жизни чего-то добиваться. Начал учиться без троек, и это ему легко давалось. Тогда же его, наконец, приняли в пионеры. Это было в Саблине. Торжественно. Мы пошли на экскурсию в домик Ленина. Около домика и принимали. И сразу после этого он стал председателем совета отряда»[7].