Владимир Путин

Прибегая к концепции политического театра, некоторые из оппонентов и недоброжелателей В. Путина пытались представить его неумелым и плохим актером, который неожиданно для себя оказался на большой политической сцене, не зная хорошо ни своей роли, ни всей пьесы, в которой ему предстояло играть. Напротив, другие авторы удивлялись успеху Владимира Путина как политического актера, противопоставляя его Борису Ельцину, который «вел себя часто как провинциальный трагик» [98]. Эти сравнения российской политической сцены с театром интересны, но они являются лишь поверхностной аналогией. Театральность в политике существовала всегда, а с появлением телевидения этот фактор существенно возрос как составная часть политического успеха. Когда встречи в Кремле, заседания в Белом доме или посещение завода, госпиталя, детского дома могут видеть на своих экранах десятки миллионов людей одновременно, это заставляет и президента, и всех людей рядом с ним думать о каждом своем движении и каждой реплике.

Еще Джон Кеннеди, по общему мнению, одержал победу на президентских выборах в США в 1960 году благодаря своей исключительной телегеничности. Леонид Брежнев считался в 60-е годы красивым и привлекательным мужчиной. Но чем сильнее болезни и старость изменяли его внешний облик, тем чаще он появлялся на экранах телевизоров, существенно подорвав тем самым свою репутацию. По этой же причине Юрий Андропов старательно избегал телевидения. Напротив, Рональд Рейган, по мнению экспертов, смог сформулировать свою идеологическую позицию, прибегнув к помощи телевидения, с большей силой, чем кто-либо другой. Хотя он пришел к власти в 70 лет, он сумел стать живой фигурой, завоевав телеэкраны не только у себя в США, но и почти во всем мире. Но ведь Рейган был профессиональным и талантливым киноактером, который за 30 лет своей актерской работы снялся в 54 художественных фильмах. Было бы, однако, ошибкой полагать, что Рейган являлся главным образом артистом, а не политиком…

Театральность — это лишь небольшая часть публичной политической деятельности. Основная ее часть протекает за сценой, без репортеров и операторов, и эта работа требует от политика совсем другого набора способностей, чем те, которые достаточны для профессионального артиста.

Владимир Путин не так уж часто играл на публику. Раньше он не был публичным политиком и, оказавшись в одночасье на самой высокой политической сцене, предпочел не играть какую-либо особую роль, а сохранить привычные ему формы поведения и работы. Поэтому я склонен согласиться в основном с политологом Леонидом Поляковым, который писал, завершая свой анализ, что Владимир Путин — не загадка, он прост и понятен, его главные качества — открытость и естественность, которые избавляют от необходимости играть кого-то другого. И только российские наблюдатели, привыкшие к «играм власти» с народом, не могут в это поверить [99].

О роли личности в истории

Некоторые российские газеты еще осенью 1999 года писали об «одиночестве» Владимира Путина. «Сто дней одиночества» — так озаглавила Марина Волкова из «Независимой газеты» статью об итогах ста дней премьера Путина, заметив при этом, что он является «самой большой человеческой и политической загадкой среди российских премьеров» [100]. Некоторые из близких сотрудников нового президента также подчеркивали, что В. Путин «сам себя сделал» и поэтому никому ничем не обязан, если не считать Б. Ельцина, а еще ранее А. Собчака. Конечно, для успеха на выборах этого было бы недостаточно.

Нет сомнения в том, что российские генералы, а также «люди из спецслужб» поддержали Путина, как и почти все чиновники Путина поддержали в начале 2000 года и почти все олигархи, кроме Владимира Гусинского, который осенью 1999-го делал ставку на Е. Примакова и Ю. Лужкова, а с января 2000 года открыто и горячо поддержал Г. Явлинского и вложил в его избирательную кампанию большие деньги.

Но из сказанного вовсе не следует, что Путин должен был стать после выборов слугой генералов или финансистов, а не самостоятельной политической фигурой, опирающейся в первую очередь на поддержку большинства российского общества. Мы видели, что число новых людей, которых Владимир Владимирович привел с собой в первые месяцы в аппараты Кремля и Белого дома, было невелико, и эти люди не имели еще ни опыта, ни авторитета. Они не составили еще политическую команду, сходную хотя бы в чем-то с той, которую Борис Ельцин привел во власть в 1991 году. Можно согласиться и с тем, что в той почти бесплодной кремлевской среде, в том «дворцовом» коллективе, в котором с 1996-го работал Путин, он был относительно одинок. При этом он даже не старался особенно выделяться: так было легче жить и работать.