Владимир Раевский

…Иль бедных поселян, отнявши у отцов,
Меняет на скворца, на пуделя иль сойку…

«Как преступно устроены все гражданские общества, — писал Раевский, — почему они не ведут нас к одной нравственно высокой цели? Сколько бы преступлений на земле исчезло от подписи одной бумаги, от росчерка пера самовластителя?» «Вольнодумец пылкий и предприимчивый», — как назвал Раевского генерал Киселев, мечтает о всеобщей грамотности народа: «Дайте детям простолюдинов грамотность, а в училищах буквари, в которых не глупые шутки и побасенки составляли бы половину книги, но буквари, где бы объяснялись первые догматы веры, правила нравственности и необходимые для крестьянского звания законы… Дайте этот толчок — и жизнь народная пойдет развиваться широко и правильно». Однако шли годы, но ничего не менялось к лучшему. Уже в 1866 году в письме к Черепанову Раевский с горечью сообщал: «В губернской столице — Иркутске — вместо 16 кабаков, существовавших при откупной системе, стало 400! Вместо одного на всю Восточную Сибирь казенного винокуренного завода возникло 18 частных. А гимназия как была, так и осталась одна на 120 учащихся».

Даже в период тяжких душевных переживаний Владимир Федосеевич думал о воспитании в людях высокой нравственности и гражданственности, в стихах клеймил строй, при котором гибнут лучшие представители человечества.

…Я видел подлость, дерзость, месть,
Которая в венце сияет!
И как безумец унижает
Таланты, разум, правду, честь!..

Всю жизнь он презирал ложь, от кого бы она ни исходила/ «А сколько погибло прекрасных умов только за то. что сказали или пытались сказать людям правду, или намеревались указать на пороки власть имущих».

А в стихотворении «Смеюсь и плачу» Владимир Федосеевич напомнил о произволе и невежестве властелинов в далеком прошлом:

…Взирая, как Сократ, Овидий и Сенека,
Лукреций. Тасс, Колумб, Камоэнс, Галилей
Погибли жертвою предрассуждений века,
Интриг и зависти иль жертвою страстей!..

Раевский всегда ценил своих товарищей по борьбе, тех, кто, по меткому выражению декабриста Вольфа, не изменился. «Мы сидели на одной скамье ужасной школы… Теперь же мы не можем измениться, — мы честные люди и друг друга не заставим краснеть», — писал Вольф. Да, ни казематы, ни ссылки не изменили декабристов. До конца дней своих оставались они верными идее, за которую пострадали.

Честность и порядочность Раевский ставил на первое место в воспитании своих детей, учил их справедливости и доброжелательности. Всему тому, чего сам всю жизнь придерживался и о чем не раз говорил:

«Не делай и не жалей того другому, чего себе не жалеешь. Чужая тайна есть чужая собственность. Подлый человек только решается огласить вверенную ему даже неважную тайну. Чтобы управлять людьми, надо прежде всего научиться управлять самим собою. Люби людей, дай руку им в пути. Не будь к бедным жестокосерд. Когда ты имеешь много, то уделяй им щедрою рукою; когда же мало, то давай и из малого, и притом от чистого сердца и с охотою. Ищи всегда совета у добрых и благородных людей».

А главным он считал привить детям любовь к труду. В одном из писем к Батенькову он писал: «…Друг мой, дети мои выросли не на паркете. Мне нужны только точные, ясные начала приучить их к труду, остальное разовьется. Мои дети не рождены пожирать, поедать чужой труд, ходить на помочах, бояться укушения блохи, проводить жизнь в пляске: мои дети плебеи, им предстоит тяжкий труд — как средство для жизни и в жизни…»

Однако Раевский кое в чем не успевал. Слабое здоровье, частые разъезды, связанные с борьбой за кусок хлеба, порой не позволяли ему уделить нужное внимание детям. Поэтому приходилось нанимать учителей. В 1854 году он обратился к декабристу Завалишину. Отправляя сына Юлия к нему в Читу, писал: «Убедительно прошу Вас, почтенный Дмитрий Иринархарович, не оставить Юлия своим вниманием, советами, указаниями. Ветреность и рассеянность или рассеяние не помешают ему понимать все хорошее, полезное и благородное…»

Очевидно, «школа» Завалишина понравилась Раевскому, и через три года он посылает к нему сына Михаила. «В надежде на Ваши знания и на Ваше желание быть полезным я безусловно вверяю Вам сына моего, — писал Владимир Федорович, — имеет память и способность, но дурное направление… Я взял его из 6-го класса гимназии…»

Жизнь Раевского в Сибири была полна бедствий и превратностей. У него большая семья — три дочери и пять сыновей. Вырастить и дать всем образование непросто. Младшие дети еще бегали в школу, а старшая дочь Александра стала невестой. К ней посватался местный дворянин Бернатович.