Владимир Святой [3-е издание]

Вероятно, во время пребывания под Корсунью Владимир ни на минуту не прерывал связей и с Киевом и Русью в целом. Напомню, что по крайней мере две территории, имевшие постоянное русское население и налаженные связи с Киевом, находились по соседству с Крымом: Белобережье (где-то недалеко от устья Днепра) и Тьмуторокань на Тамани.

Главной же целью Владимира, несомненно, оставалась Корсунь. Но военные действия, предпринимаемые русскими, не давали пока никаких результатов.

«Владимир же изрядил воинов своих, — читаем мы в летописи, — и повелел приспу сыпать к граду. Те же сыпали, а корсуняне, подкопав стену градскую, выкрадывали насыпаемую землю и уносили к себе в город, насыпая ее посреди града. Воины же присыпали еще больше, а Владимир стоял».

Смысл действий Владимира прояснил А.Л. Бертье-Делагард: Владимир повелел делать так называемую присыпь — то есть присыпать землю к городским стенам для того, чтобы затем взобраться по ней на саму стену и таким образом ворваться в город. Этот прием известен в военной истории[73], но в практике русских встречался редко (если встречался вообще): не случайно практически все переписчики летописного текста не смогли понять, что же именно задумал Владимир, и заменили непонятное им «приспу сыпать» на обычное «приступать» «к граду». Корсуняне вовремя оценили опасность. По свидетельству летописи, они подкопали стену, а скорее всего сделали пробоину в нижней части городской стены — и через нее вносили насыпаемую землю в город.

Археологам, кажется, удалось найти остатки этой насыпи. В западной части Херсонеса, на свободном пространстве между двумя базиликами (церквами), находящимися на расстоянии примерно 50–60 метров друг от друга, обнаружен слой насыпной земли толщиной около метра; время его образования датируют очень приблизительно IX–X веками, что как будто позволяет объяснить его возникновение военными действиями князя Владимира^{273}. Позднее вблизи насыпанного корсунянами холма Владимир поставит церковь — памятник своей победы.

Несомненно, Владимир испытывал тяжелые чувства во время многомесячной осады Корсуни. Время шло — а он все еще пребывал в Крыму, не имея возможности вернуться в Киев с победой. Оскорбление, нанесенное ему, оставалось несмытым. Надежды на то, что Херсонес будет взят измором, конечно, могли еще оправдаться. Но необходимо было ускорить события. Вновь, как и десять лет назад при осаде Киева, Владимир решил сделать ставку на раскол во враждебном лагере, на поиск союзника в самом осажденном городе. И вновь его попытка увенчалась успехом.

Источники расходятся в описании решающего момента корсунской осады, равно как и в вопросе о том, чье именно предательство помогло Владимиру захватить город. Согласно летописи, содействие русским оказал корсунянин Анастас — личность вполне историческая, впоследствии один из ближайших соратников князя Владимира. Вероятно, он был священником. (Поздние русские источники называют Анастаса даже корсунским епископом^{274}, но это несомненное преувеличение.) По возвращении в Киев Владимир сделает Анастаса главой (настоятелем?) киевской Десятинной церкви и поручит ему церковную десятину, собираемую со всего княжеского «имения».

Когда и почему Анастас перешел на сторону Владимира, мы не знаем. Сам ли он почувствовал неизбежность падения города и поспешил переметнуться к неприятелю? Или этому предшествовала кропотливая работа лазутчиков Владимира, долгий обмен посланиями через крепостную стену? Об этом можно гадать. Отметим лишь, что корсунское предательство — не единственный эпизод такого рода в биографии Анастаса: спустя тридцать лет, в 1018 году, во время оккупации Киева польскими войсками, Анастас «лестью» войдет в доверие к князю Болеславу Храброму и, приставленный последним ко всему награбленному в Киеве добру, покинет Русь, перебравшись в Польшу.

Так или иначе, но Анастас оказал Владимиру неоценимую услугу. С городской стены, из осажденного города, он пустил стрелу в лагерь Владимира, воспользовавшись обычным способом сообщения между осажденными и осаждавшими. Летопись приводит содержание послания, отправленного со стрелой. «Кладязи суть за тобою от востока, — сообщал Анастас князю Владимиру, — из того вода идет по трубе. Раскопав, перейми [воду]»^{275}. Получив столь ценные сведения, Владимир, «воззрев на небо, сказал: “Если сбудется это, крещусь!”» И все действительно сбылось. Русские немедленно начали копать наперекор трубам и сумели прекратить доступ воды в город. Как и следовало ожидать, это сыграло решающую роль в исходе осады: «люди изнемогли от жажды и сдались».