Владимир Святой [3-е издание]

Судя по дошедшему до нас более раннему тексту летописной статьи 996 года, отразившемуся в Проложном сказании об освящении Десятинной церкви и в «Слове о том, како крестися Владимир, возмя Корсунь», «проклятие» Владимира появилось позже, уже при обработке летописи, вероятно, в 70–80-е годы XI века. Но само «установление» Владимира едва ли не передано буквально. Позднее такая же десятина была установлена и для соборных церквей других русских городов, прежде всего для епископских кафедр.

О том, что представляла собой церковная десятина, мы узнаем из более поздних источников XI–XIII веков. Князь отчислял в пользу Церкви десятину «от всего, что входит в княжеский двор», — «от всех скот своих и от жита на вся лета», «и от лова княжа», «от злата и серебра и от кун» (денег), а также десятую часть получаемых им государственных доходов — десятину «от даней», и «от всякого княжа суда десятую векшу»[108], и «с торга десятую неделю» (то есть торговую пошлину, которую каждый десятый торг должен был собирать епископский или митрополичий «пристав»), «а из домов, на всякое лето, десятое от всякого стада и от всякого жита»^{400}.

Для иерархов-греков такая форма обеспечения их существования должна была казаться по меньшей мере необычной.

Дело в том, что ни Восточная, ни Западная церкви десятины не знали[109]. Устанавливая ее, Владимир, вероятно, руководствовался библейской заповедью, отраженной еще в Моисеевом законе и подтвержденной Евангелием: «И всякая десятина на земле из семян земли и из плодов дерева принадлежит Господу… И всякую десятину из мелкого и крупного скота… должно посвящать Господу» (Лев. 27: 30–33). Мних Иаков, рассказав об учреждении десятины, объяснил ее исполнением и евангельской заповеди: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6: 21). «Блаженный князь Владимир сокровище свое на небесах имеет, сокрытое в милостыне и добрых своих делах, — там и сердце его в Царстве небесном», — восклицал агиограф.

Но не Владимир явился изобретателем этого церковного института. Десятина была хорошо известна в других славянских странах — прежде всего в Чехии и Польше, принявших христианство раньше Руси, — и притом известна именно в первые века их христианской истории. Тамошние правители также передавали Церкви десятую долю государственных доходов — даней, судебных штрафов, торговых сборов и т. п. Современные историки склонны считать, что славянская десятина имеет еще дохристианские корни и первоначально являлась способом обеспечения древних языческих культов^{401}. Так, по свидетельству немецких хронистов (Гельмольда, Саксона Грамматика), десятую часть добычи еще в XII веке получали языческие святилища балтийских славян — бога Свентовита в Арконе и Триглава в Щецине. Возможно, такой же способ обеспечения волхвов и обслуживаемых ими капищ существовал и в древней Руси и был знаком князю Владимиру. Впрочем, учитывая роль славян-христиан в распространении христианства в русских землях, можно предположить, что церковная десятина была занесена к нам непосредственно из Чехии или Польши. Так или иначе, но Владимир чрезвычайно удачно использовал готовый славянский опыт (языческий или, может быть, уже христианский), облек его в приличествующую библейским заповедям форму и создал государственную систему, прижившуюся на Руси и надолго определившую положение Церкви в государстве. Служители Церкви, предстательствующие в своих молитвах за князя и за всю Русскую землю перед Богом, получили и свою долю государственного дохода наравне с другими структурами государственной власти (дружиной и княжеской администрацией).