Владимир Святой. Создатель русской цивилизации

Так описывают событие самые ранние повествования. Большинство позднейших следуют за ними, лишь добавляя подробности. Так, поскольку в поздних сагах Клеркон убивал Торольва на глазах у Олава, то никакого топора Олаву для опознания уже не требовалось. К княгине Аллогии Олава отводит здесь – что логично – Сигурд. Дальше разворачивается целая масштабная сцена защиты юного мстителя. Аллогия созывает вооруженных дружинников, толпа народа несется к ее двору, чтоб покарать Олава. Князь со своим «войском» бросается между сторонами, предотвращая сражение, и устраивает мир. Виру вместо Олава платит княгиня (никакой речи о вире в ранних сагах нет, Олава просто сочли справедливым кровником – в точности по тогдашнему русскому праву). Сигурд рассказывает княгине, кто такой Олав, и она уговаривает Владимира взять того «под покровительство».

Одд же рассказывает совершенно иную историю, в которой о самой возможности наказания его героя не заходит и речи. Верить здесь его саге не слишком следует, но интересна она тем, как скандинавский монах в ней представляет Древнюю Русь времен язычества. История мести изложена здесь подробно, но она не столь важна для рассказчика. Узнав Клеркона на торгу, Олав и Торгильс поспешно вернулись домой и сообщили об этом Сигурду. Олав попросил помощи у воспитателя. Сигурд с большим отрядом явился на торг, схватил Клеркона и вывел его за город. А там Олав выступил мстителем и палачом, отрубив голову эсту.

Принятие Олава при дворе Владимира у Одда никак не связано с местью. Якобы мать Владимира, языческая «пророчица», еще в год рождения Олава предсказала его прибытие на Русь и великие блага, которые он ей принесет. На Руси вообще было «много прорицателей» – картина достаточно достоверная, если иметь в виду новгородских языческих волхвов. Те вещали, уже по прибытии Олава, что страну посетили «духи-хранители», несказанно «светлые», знатного чужеземца. В год мести Олава Аллогия, «умнейшая из всех женщин», попросила Владимира созвать вече со всех окрестностей. Князь согласился на просьбу жены. Аллогия обходила людей, заглядывая им в глаза и пытаясь определить обладателя «светлого духа». Только на третий день, когда князь под угрозой велел прийти действительно всем, обнаружился мальчик «в плохой одежде» – Олав. Аллогия сразу определила, что вещуны имели в виду его. Когда Олав открыл князю и княгине свое происхождение, они обрадовались еще больше и приняли его на воспитание как собственного сына. Олав, – здесь все подробные саги, разумеется, согласны, – опережал всех сверстников, а в воинской доблести и уме сравнялся с самыми опытными мужами.

История достаточно красивая и объяснимая для создателя саги-жития, хотя и до странного благожелательная к языческим предвещаниям. Но первая, непритязательная и мрачноватая, вызывает больше доверия. Случайно обнаруживший себя и уже обладающий задатками воина отрок пришелся к новгородскому двору как нельзя кстати, безо всяких сверхъестественных побуждений. Как раз в 975 году пал Харальд Серая Шкура, и власть над Норвегией перешла к ярлу Хакону. За влияние над страной соперничали две партии, датская и шведская. Хакон представлял датскую. Он не стал принимать титул конунга, а признал таковым датского Харальда Синезубого.

Если со Швецией у Руси сложились относительно добрососедские отношения, то с Данией не было вообще никаких. Когда же датская морская держава начала усиливаться в западных морях, претендуя на Норвегию и Англию, то отношения сразу возникли и оказались весьма натянутыми. Датчане – единственный из скандинавских народов, не упоминающийся особо в русских летописях. Странно, поскольку в IX веке датские викинги были частыми и не враждебными гостями в Ладоге и в Поильменье. Наверное, не нужно рассуждать только о средневековой «геополитике» – в конечном счете Русь не притязала на роль владычицы северных морей и до поры не сталкивалась с Данией напрямую в Прибалтике. Корни наставшего к Х веку отчуждения могут быть скорее в области генеалогии. Следует вспомнить, что имя «Хрёрик», «Рерик», «Рюрик» было родовым в древней династии Скъёльдунгов, которых свергли и отчасти истребили правившие ныне Данией Кнютлинги. А сами Кнютлинги возводили свой род к славянским князьям, которые владели «Хольмгардом» задолго до появления Рюриковичей. Так что вражда между теми и другими может восходить в темные глубины кровных распрей племенной эпохи – распрей, оставшихся вне памяти и понимания и летописцев, и саготворцев.

Отсюда ясно, что претендент на норвежский престол Владимиру пригодился бы. Борьба за Норвегию, в любом случае, позволяла держать датских викингов подальше от рубежей Руси и ее данников. Но вырастить из Олава еще лучшего воина и отправить его отвоевывать родные земли у Владимира, Добрыни и Аллогии времени не оказалось. Более того, пришлось искать убежища самим. В том же 975 году Ярополк невольно погубил Олега и захватил его княжество.

Схватка за север