Водой наполненные горстиКо рту спешили поднести —Впрок пили воду черногорцыИ жили впрок — до тридцати.А умирать почетно былоСредь пуль и матовых клинковИ уносить с собой в могилуДвух-трех врагов, двух-трех врагов.Пока курок в ружье не стерся.Стрелял и с седел и с колен, —И в плен не брали черногорца —Он просто не сдавался в плен.А им прожить хотелось до ста.До жизни жадным, — век с лихвой, —В краю, где гор и неба вдосталь,И моря тоже — с головой:Шесть сотен тысяч равных порцийВоды живой в одной горсти…Но проживали черногорцыСвой долгий век — до тридцати.И жены их водой помянут;И прячут их детей в горахДо той поры, пока не станутДержать оружие в руках.Беззвучно надевали траур,И заливали очаги,И молча лили слезы в траву.Чтоб не услышали враги.Чернели женщины от горя.Как плодородная земля, —За ними вслед чернели горы.Себя огнем испепеля.То было истинное мщенье —Бессмысленно себя не жгут:Людей и гор самосожженье —Как несогласие и бунт.И пять веков — как божьи кары.Как мести сына за отца —Пылали горные пожарыИ черногорские сердца.Цари менялись, царедворцы.Но смерть в бою — всегда в чести, —Не уважали черногорцыПроживших больше тридцати.1974
* * *
Я был завсегдатаем всех пивных —Меня не приглашали на банкеты:Я там горчицу вмазывал в паркеты,Гасил окурки в рыбных заливныхИ слезы лил в пожарские котлеты.Я не был тверд, но не был мягкотел, —Семья пожить хотела без урода:В ней все — кто от сохи, кто из народа, —И покатился <я> и полетелПо жизни от привода до привода.А в общем что — иду — нормальный ход.Ногам легко, свободен путь и руки, —Типичный люмпен, если по науке,А по уму — обычный обормот,Нигде никем не взятый на поруки.Недавно опочили старики —Большевики с двенадцатого года, —Уж так подтасовалася колода:Они — во гроб, я — вышел в вожаки, —Как выходец из нашего народа!У нас отцы — кто дуб, кто вяз, кто кедр, —Охотно мы вставляем их в анкетки.И много нас — и хватки мы, и метки, —Мы бдим, едим, других растим из недр.Предельно сокращая пятилетки.Я мажу джем на черную икру,Маячат мне и близости и дали, —На жиже — не на гуще мне гадали, —Я из народа вышел поутру —И не вернусь, хоть мне и предлагали.<1974 или 1975>