Читаем Владимир Высоцкий полностью

Открыт закрытый порт Владивосток,

Париж открыт, – но мне туда не надо!

Взлетим мы, распогодится – теперь запреты снимут!

Напрягся лайнер, слышен визг турбин…

А я уже не верю ни во что – меня не примут, —

Опять найдется множество причин.

Мне надо – где метели и туман,

Где завтра ожидают снегопада!..

Открыли Лондон, Дели, Магадан —

Открыто все, – но мне туда не надо!

Я прав, хоть плачь, хоть смейся, —

но опять задержка рейса —

И нас обратно к прошлому ведет

Вся стройная, как «ТУ», та стюардесса, мисс Одесса, —

Похожая на весь гражданский флот.

Опять дают задержку до восьми —

И граждане покорно засыпают…

Мне это надоело, черт возьми, —

И я лечу туда, где принимают!

1968


* * *

Марине


То ли – в избу и запеть,

Просто так, с морозу,

То ли взять да помереть

От туберкулезу,

То ли выстонать без слов,

А может – под гитару?..

Лучше – в сани рысаков

И уехать к «Яру»!

Вот напасть! – то не всласть,

То не в масть карту класть, —

То ли счастие украсть,

То ли просто упасть

В грязь…

Навсегда в никуда —

Вечное стремленье.

То ли – с неба вода,

То ль – разлив весенний…

Может, эта песня – без конца,

А может – без идеи…

А я строю печку в изразцах

Или просто сею.

Сколько лет счастья нет,

Впереди – все красный свет…

Не допетый куплет,

Недодаренный букет…

Бред!

Назло всем – насовсем

Со звездою в лапах,

Без реклам, без эмблем,

В пимах косолапых…

Не догнал бы кто-нибудь,

Не почуял запах, —

Отдохнуть бы, продыхнуть

Со звездою в лапах!

Без нее, вне ее —

Ничего не мое,

Невеселое житье, —

И былье – и то ее…

Ё-моё!

1968


* * *

Мне каждый вечер зажигают свечи,

И образ твой окуривает дым, —

И не хочу я знать, что время лечит,

Что все проходит вместе с ним.

Я больше не избавлюсь от покоя:

Ведь все, что было на душе на год вперед,

Не ведая, она взяла с собою —

Сначала в порт, а после – в самолет.

Мне каждый вечер зажигают свечи,

И образ твой окуривает дым, —

И не хочу я знать, что время лечит,

Что все проходит вместе с ним.

В душе моей – пустынная пустыня, —

Ну что стоите над пустой моей душой!

Обрывки песен там и паутина, —

А остальное все она взяла с собой.

Теперь мне вечер зажигает свечи,

И образ твой окуривает дым, —

И не хочу я знать, что время лечит,

Что все проходит вместе с ним.

В душе моей – всё цели без дороги, —

Поройтесь в ней – и вы найдете лишь

Две полуфразы, полудиалоги, —

А остальное – Франция, Париж…

И пусть мне вечер зажигает свечи,

И образ твой окуривает дым, —

Но не хочу я знать, что время лечит,

Что все проходит вместе с ним.

1968

ПЕСЕНКА ПРО МЕТАТЕЛЯ МОЛОТА

Я раззудил плечо – трибуны замерли,

Молчанье в ожидании храня.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1840–1850-х годов
Поэты 1840–1850-х годов

В сборник включены лучшие стихотворения ряда талантливых поэтов 1840–1850-х годов, творчество которых не представлено в других выпусках второго издания Большой серии «Библиотеки поэта»: Е. П. Ростопчиной, Э. И. Губера, Е. П. Гребенки, Е. Л. Милькеева, Ю. В. Жадовской, Ф. А. Кони, П. А. Федотова, М. А. Стаховича и др. Некоторые произведения этих поэтов публикуются впервые.В сборник включена остросатирическая поэма П. А. Федотова «Поправка обстоятельств, или Женитьба майора» — своеобразный комментарий к его знаменитой картине «Сватовство майора». Вошли в сборник стихи популярной в свое время поэтессы Е. П. Ростопчиной, посвященные Пушкину, Лермонтову, с которыми она была хорошо знакома. Интересны легко написанные, живые, остроумные куплеты из водевилей Ф. А. Кони, пародии «Нового поэта» (И. И. Панаева).Многие из стихотворений, включенных в настоящий сборник, были положены на музыку русскими композиторами.

Антология , Евдокия Петровна Ростопчина , Михаил Александрович Стахович , Фёдор Алексеевич Кони , Юлия Валериановна Жадовская

Поэзия
Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия