Читаем Владимир Высоцкий полностью

Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони,

Хоть немного, но продлите путь к последнему приюту!

Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!

Не указчики вам кнут и плеть.

Но что-то кони мне попались привередливые —

И дожить не успел, мне допеть не успеть.

Я коней напою,

я куплет допою —

Хоть мгновенье еще постою

на краю…

Мы успели: в гости к Богу не бывает опозданий, —

Что ж там ангелы поют такими злыми голосами?!

Или это колокольчик весь зашелся от рыданий,

Или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани?!

Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!

Умоляю вас вскачь не лететь!

Но что-то кони мне попались привередливые —

Коль дожить не успел, так хотя бы – допеть!

Я коней напою,

я куплет допою —

Хоть мгновенье еще постою

на краю…

1972

БЕЛОЕ БЕЗМОЛВИЕ

Все года, и века, и эпохи подряд

Все стремится к теплу от морозов и вьюг, —

Почему ж эти птицы на север летят,

Если птицам положено – только на юг?

Слава им не нужна – и величие,

Вот под крыльями кончится лед —

И найдут они счастие птичее

Как награду за дерзкий полет!

Что же нам не жилось, что же нам не спалось?

Что нас выгнало в путь по высокой волне?

Нам сиянье пока наблюдать не пришлось, —

Это редко бывает – сиянья в цене!

Тишина… Только чайки – как молнии, —

Пустотой мы их кормим из рук.

Но наградою нам за безмолвие

Обязательно будет звук!

Как давно снятся нам только белые сны —

Все иные оттенки снега занесли, —

Мы ослепли – темно от такой белизны, —

Но прозреем от черной полоски земли.

Наше горло отпустит молчание,

Наша слабость растает, как тень, —

И наградой за ночи отчаянья

Будет вечный полярный день!

Север, воля, надежда – страна без границ,

Снег без грязи – как долгая жизнь без вранья.

Воронье нам не выклюет глаз из глазниц —

Потому что не водится здесь воронья.

Кто не верил в дурные пророчества,

В снег не лег ни на миг отдохнуть —

Тем наградою за одиночество

Должен встретиться кто-нибудь!

1972

ПЕСНЯ ПРО БЕЛОГО СЛОНА

Жили-были в Индии с самой старины

Дикие огромные серые слоны —

Слоны слонялись в джунглях без маршрута, —

Один из них был белый почему-то.

Добрым глазом, тихим нравом отличался он,

И умом, и мастью благородной, —

Средь своих собратьев серых – белый слон

Был, конечно, белою вороной.

И владыка Индии – были времена —

Мне из уважения подарил слона.

«Зачем мне слон?» – спросил я иноверца,

А он сказал: «В слоне – большое сердце…»

Слон мне сделал реверанс, а я ему – поклон,

Речь моя была незлой и тихой, —

Потому что этот самый – белый слон

Был к тому же белою слонихой.

Я прекрасно выглядел, сидя на слоне,

Ездил я по Индии – сказочной стране, —

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1840–1850-х годов
Поэты 1840–1850-х годов

В сборник включены лучшие стихотворения ряда талантливых поэтов 1840–1850-х годов, творчество которых не представлено в других выпусках второго издания Большой серии «Библиотеки поэта»: Е. П. Ростопчиной, Э. И. Губера, Е. П. Гребенки, Е. Л. Милькеева, Ю. В. Жадовской, Ф. А. Кони, П. А. Федотова, М. А. Стаховича и др. Некоторые произведения этих поэтов публикуются впервые.В сборник включена остросатирическая поэма П. А. Федотова «Поправка обстоятельств, или Женитьба майора» — своеобразный комментарий к его знаменитой картине «Сватовство майора». Вошли в сборник стихи популярной в свое время поэтессы Е. П. Ростопчиной, посвященные Пушкину, Лермонтову, с которыми она была хорошо знакома. Интересны легко написанные, живые, остроумные куплеты из водевилей Ф. А. Кони, пародии «Нового поэта» (И. И. Панаева).Многие из стихотворений, включенных в настоящий сборник, были положены на музыку русскими композиторами.

Антология , Евдокия Петровна Ростопчина , Михаил Александрович Стахович , Фёдор Алексеевич Кони , Юлия Валериановна Жадовская

Поэзия
Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия