Владимир Высоцкий

Пал туман и оказался

в гиблом месте я, —

И огромная старуха

Хохотнула прямо в ухо,

злая бестия.

Я кричу, – не слышу крика,

Не вяжу от страха лыка,

вижу плохо я,

На ветру меня качает…

«Кто здесь?» Слышу – отвечает:

«Я, Нелегкая!

Брось креститься, причитая, —

Не спасет тебя святая

Богородица:

Кто рули да весла бросит,

Тех Нелегкая заносит —

так уж водится!»

И с одышкой, ожиреньем

Ломит, тварь, по пням, кореньям

тяжкой поступью.

Я впотьмах ищу дорогу,

Но уж брагу понемногу —

только по сту пью.

Вдруг навстречу мне – живая

Колченогая Кривая —

морда хитрая:

«Не горюй, – кричит, – болезный,

Горемыка мой нетрезвый, —

слезы вытру я!»

Взвыл я, ворот разрывая:

«Вывози меня, Кривая, —

я на привязи!

Мне плевать, что кривобока,

Криворука, кровоока, —

только вывези!»

Влез на горб к ней с перепугу, —

Но Кривая шла по кругу —

ноги разные.

Падал я и полз на брюхе —

И хихикали старухи

безобразные.

Не до жиру – быть бы живым, —

Много горя над обрывом,

а в обрыве – зла.

«Слышь, Кривая, четверть ставлю —

Кривизну твою исправлю,

раз не вывезла!

Ты, Нелегкая, маманя!

Хочешь истины в стакане —

на лечение?

Тяжело же столько весить,

А хлебнешь стаканов десять —

облегчение!»

И припали две старухи

Ко бутыли медовухи —

пьянь с ханыгою, —

Я пока за кочки прячусь,

К бережку тихонько пячусь —

с кручи прыгаю.

Огляделся – лодка рядом, —

А за мною по корягам,

дико охая,

Припустились, подвывая,

Две судьбы мои – Кривая

да Нелегкая.

Греб до умопомраченья,

Правил против ли теченья,

на стремнину ли, —

А Нелегкая с Кривою

От досады, с перепою

там и сгинули!

1976

ПЕСНЯ О СУДЬБЕ

Куда ни втисну душу я, куда себя ни дену,

За мною пес – Судьба моя, беспомощна, больна, —

Я гнал ее каменьями, но жмется пес к колену —

Глядит, глаза навыкате, и с языка – слюна.

Морока мне с нею —

Я оком грустнею,

Я ликом тускнею

И чревом урчу,

Нутром коченею,

А горлом немею, —

И жить не умею,

И петь не хочу!

Должно быть, старею, —

Пойти к палачу…

Пусть вздернет на рею,

А я заплачу.

Я зарекался столько раз, что на Судьбу я плюну,

Но жаль ее, голодную, – ласкается, дрожит, —

Я стал тогда из жалости подкармливать Фортуну —

Она, когда насытится, всегда подолгу спит.

Тогда я гуляю,

Петляю, вихляю,

Я ваньку валяю

И небо копчу.

Но пса охраняю,

Сам вою, сам лаю —

О чем пожелаю,

Когда захочу.

Нет, не постарею —

Пойду к палачу, —

Пусть вздернет скорее,

А я приплачу.

Бывают дни, я голову в такое пекло всуну,

Что и Судьба попятится, испуганна, бледна, —

Я как-то влил стакан вина для храбрости в Фортуну —

С тех пор ни дня без стакана, еще ворчит она:

Закуски – ни корки!

Мол, я бы в Нью-Йорке

Ходила бы в норке,

Носила б парчу!..

Я ноги – в опорки,